Молодожёны записались на сеанс в Колизее и почти месяц осматривали Рим, ожидая своей очереди. Ещё при регистрации очереди с ними битый час беседовал психиатр, а перед самым сеансом служительницы объяснили правила поведения и входа-выхода из Проекций. И вот теперь Джоан почти, что билась в истерике, а Рэм начисто забыл о коробочке, спрятанной в складках туники. Он хорошо запомнил место, где они появились, но перед ними высилась только глухая, мало похожая на имитацию, стена. Рэм на миг даже почудилось, что всё это взаправдашнее, и его самого сейчас схватят, сунут в руки меч или копьё и отправят на арену. В гневе он постучал по стене кулаком. Никакого намёка на дверь. Такую стену только бластером и возьмёшь. И тут совсем рядом с ними стена начала как бы размываться, в ней показалась тут же распахнувшаяся дверь и, ныряя в неё вместе с Джоан, Рэм вспомнил о коробочке.
Они пулей влетели в полутёмную после солнечного дня, комнату. Строгая женщина в коричневом брючном костюме и синим значком на груди, укоризненно сказала:
– Я же предупреждала, как надо выходить. Всегда одно и то же.
Джоан гневно выпалила ей в лицо, будто женщина придумала всё это:
– Какая мерзость! И после этого нам говорят, что античный мир это колыбель цивилизации!
Служительница подала стакан с розовой жидкостью и Джоан, стуча зубами о край, выпила половину. Рэм отрицательно покачал головой и служительница, теперь уже не укоризненным, а доверительным тоном сказала:
– Со всеми одно и то же, мы еле успеваем подготовить выход. Надо прекращать эти побоища, они никому не доставляют удовольствия.
Пока первая занималась с ними, её напарница, дежурившая у входа, быстро нажала на кнопки пульта и в холле, оказалось, сразу пять человек.
После Рима следующим пунктом их программы значился Париж. Рэм заикнулся, что неплохо бы продолжить морские купания и всё то, чем они сопровождаются. Джоан возразила. Они и так позагорали больше двух месяцев, и чрезмерные морские купания с такими же чрезмерными дозами любви, вредно отразятся на его организме. Поскольку, как мужчина, он её устраивает, ей хотелось бы продлить их полноценную совместную жизнь как можно дольше. Поэтому они делают перерыв в развлечениях и займутся культурой.
В Париж они отправились через Довиль на тихоходе более подходившим для отдыха, чем для передвижения. В хорошую погоду, по желанию публики, двигатели стопорили, и пару дней он безмятежно скользил под парусами. Но как бы тихо не передвигалось, выбранное ими плавсредство, до Довиля они всё-таки добрались. В море продолжался так понравившийся Рэму вид отдыха и, как он заметил, Джоан, несмотря на её серьёзное заявление, он тоже не внушал отвращения.
В