Назавтра Командир назначил общее собрание экспедиции. Леклерк доложит обстановку, а он поставит вопрос – что делать дальше? У них два пути. Сделать так, как наметила их руководящая тройка, и после допроса пленных, когда хоть что-нибудь выяснится об экспедиции «Дерзкого» и причине враждебности Планеты, принять окончательное решение. Либо послать сообщение на Землю и запросить помощи. Но даже, если дома построены звездолёты типа их «Громовержца» и учитывая, что маршрут к Планете проложен, помощь придёт не раньше восьми-девяти месяцев. А если потом выяснится, что хоть кто-то из экспедиции «Дерзкого» ещё жив, а они, затянув время, позволят им погибнуть? Маловероятно, надежда на спасение ещё есть.
Собрание собранием, но решать ему – командиру. Сообщение со всеми добытыми сведениями о Планете они, конечно, завтра отправят. Связисты уже зашифровали и скомпоновали его, осталось добавить их с Фуше и Леклерком мнение. Если в установленный срок от них не придёт следующее сообщение, посылать к Планете как минимум три боевых звездолёта. Только вот решать вопрос о способе Контакта в этом случае будут без них.
Командир не сомневался, что все примут его предложение и изберут первый путь, но он хотел, чтобы люди пошли на это сознательно, представляя, на что и ради чего идут. Это должен быть свободный выбор, а не дисциплинированное подчинение приказу.
По корабельному времени уже пробило двенадцать, но Командир всё ещё не ложился, а расхаживал по каюте. Ему предстояло решить вопрос, кого посылать.
Ещё когда Штокман нажимал на большую красную кнопку, его мозг на какую-то долю мгновения отыскал в памяти воспоминание о том душевном состоянии, в котором Командир пребывал двадцать лет назад, принося Клятву у Памятника.
Тридцатидвухлетним пилотом его зачислили в резерв командиров кораблей. С несколькими