– Ну, вы, бездельники!
– Не ори, – ответил ему кто-то недовольно, кажется, это был Фёдор Форд.
Андерс нервно рассмеялся.
– Нет, ну вы гляньте на них! Тут такое творится, а они! Да очнитесь вы! – речь штурмана состояла из одних восклицаний, напряжённость голоса возымела действие и заставила присутствующих обратить на него свои взоры.
– Молодой человек, перестаньте действовать нам нервы и выражайтесь конкретно, – на этот раз это точно был Форд.
– Мы нашли их! – выдохнул Андерс.
– «Дерзкий»? – ему показалось, что все одновременно, одними устами произнесли это слово.
– Нет, не «Дерзкий». Понимаете, нас засекли и держат в луче. Вы представляете, что это значит?
За сообщённой вестью последовала немая сцена, и Андерсу показалось, что его рассматривают как свалившуюся невесть откуда диковину.
– А ты не врёшь? Сегодня не первое апреля, бить будем, – медленно, раздельно и словно не своим голосом проговорил Титов, приближаясь к нему.
– Ну, вот ещё! – Андерс даже обиделся. – Сходите, сами посмотрите. – Он повернулся и побежал в рубку, которую, поддавшись эмоциям, покинул в нарушение всех правил.
Пилоты, не сговариваясь, сорвались с места и бросились за ним.
Клэр до боли стиснула руку Коростылёва.
– Я же знала! – воскликнула, блестя глазами. – Наша свадьба принесла удачу!
– Идёмте в рубку, – проговорил Форд.
Командир несколько минут молча смотрел на развёртку, давая улечься буре чувств, сотрясавшей всё внутри. Здесь была и безмерная радость от сбывшейся мечты, с которой уходили в поиск тысячи звездолётчиков и затаённое торжество от удачи, выпавшей звездолёту, которым командовал именно он, но за всем этим ликованием стоял мрачный вопрос. Что же с «Дерзким»?
– Посылай сигнал на планету. Объект скорей всего автоматическая станция. Она может и не ответить, – сказал негромко. – Поставь на автомат, пусть идёт непрерывно.
Он подошёл к пульту внутренней связи и набрал каюту Леклерка. На экстренный Пьер ответил сразу же, и появился на экране с недоумевающей физиономией. Одна сторона ассирийской бородки была подстрижена, а другая топорщилась непокорными чёрными спиральками. Он смущённо смотрел на Командира, словно был, застигнут врасплох, и машинально щёлкал маленькими ножничками. Стрижка бороды для первого пилота являлась священным ритуалом, и отвлекать его в этот момент считалось святотатством. Но сейчас было не до шуток, и Командир даже не улыбнулся.
– Быстро в рубку, Пьер! – приказал он.
– Но…