Хлодвиг же, упиваясь собственным могуществом, решил окончательно унизить Эгидия.
– Сними с него плащ – это добыча нашего войска! – приказал он личному телохранителю.
Тот бесцеремонно приблизился к Эгидию и небрежно отстегнул скреплявшую пурпурный плащ золотую брошь-фибулу. Эгидий, едва сдерживая слезы, постарался сохранить самообладание. Подобного позора старый воин не переживал никогда! Сейчас ему хотелось лишь одного – быстрой казни, которая положила бы конец невыносимому унижению.
Телохранитель тем временем с прежней невозмутимостью снял с правой руки бывшего наместника палудаментум, возложил на него золотое украшение и, равнодушно отвернувшись и удалившись, с поклоном преподнес своему королю.
Взглянув на пурпур богатого одеяния вблизи, Хлодвиг мысленно возликовал: «Вот он – символ власти Рима! И теперь он мой!». Король торжественно принял из рук телохранителя плащ: алмазные глаза лисицы, изображенной на фибуле, хищно искрились в свете факелов. Самодовольно усмехнувшись, Хлодвиг накинул плащ на себя, скрепил его своей фибулой – с изображением оленя, и несколько вальяжным жестом поправил длинные черные волосы, по франкскому обычаю распущенные по плечам. Фибулу же Эгидия небрежно бросил в стоявшую рядом серебряную чашу, и без того доверху наполненную сокровищами бывшего наместника.
Верный телохранитель тотчас протянул Хлодвигу паразониум – широкий римский поясной кинжал. Отныне и этой роскошной вещи, тоже принадлежавшей некогда наместнику и служившей отличительным знаком власти, суждено было украшать перевязь франкского короля.
Все это время Эгидий, казалось, пребывал в забытьи, не замечая ничего вокруг. Неожиданно очнувшись, он увидел перед собой ненавистного короля Хлодвига, облаченного в некогда родной палудаментум и с его верным кинжалом на правом бедре. Дыханье наместника стало вдруг прерывистым, и вслед за этим нестерпимая боль пронзила грудь и волнами разлилась по всему телу.
– Прими мою душу, Всевышний… Fiat voluntas tua[17]!.. – чуть слышно прошептал Эгидий, и его некогда сильные ноги подкосились. Он рухнул на расстеленный перед деревянным троном Хлодвига ковер и испустил дух.
Вождь франков поднялся, жестом, полным достоинства, перекинул палудаментум через правую руку и торжественно изрек:
– Мы победили Эгидия, наместника Рима, и плодородные земли Аквитании отныне наши! Повелеваю всем своим верным букелариям[18] встать во главе поверженных земель и править ими под предводительством советника от моего королевского имени. Я же обращу теперь свой взор к Суассону, столице Суассонского королевства. Город Лютеция[19], что на реке