– А ты можешь стать неплохой Гончей, – сказал он тогда. И тотчас же пожалел об этом, увидев, как помертвело ее лицо.
Он думал, что теперь Жанна поймет его и перестанет ненавидеть. Но вместо этого она возненавидела себя. Убийство охранников не было осознанным выбором. Инстинкт самосохранения, подпитанный кровью Жана, заставил ее убить, защищаясь. И теперь она не знала, как жить с этим дальше. Она постаралась забыть. Но Жан ей не позволил.
Мог ли француз представить, что Жанна сможет поднять руку на него, своего создателя? Она уже однажды одурачила его, воспользовавшись его кровью для вступления в Клуб. Пусть даже сама того не желая. Жан был опытнее и сильнее, но новенькая оказалась непредсказуемой. Ее действия невозможно было просчитать, и ошибка в расчетах стоила Жану жизни. Вампир, воссоздав легендарную Чашу Лорда, уже упивался своей победой, когда Жанна вонзила последнюю, тринадцатую Слезу Ненависти ему в сердце. Вацлав всякий раз с мучительным стыдом вспоминал те минуты, когда он и все его ребята попали под магическое влияние Чаши. Стоило Жану взять ее в руки, как на Вацлава нашло затмение. Как тогда, когда он оказывался в шаге от Жанны и мечтал затащить ее в постель, так в тот миг он желал служить французу, который вдруг стал казаться воплощением доблести и справедливости и все его прежние преступления внезапно забылись. Все вампиры, находившиеся на заброшенной фабрике, испытали те же чувства. Все, кроме Жанны, которой защитой служила Слеза Ненависти. А когда она погрузила раскаленную Слезу-кулон в сердце вампира, наваждение прошло. И Вацлава захлестнула надежда: гибель француза была осознанным выбором Жанны и между двумя краями пропасти, разъединявшей их, пролег шаткий мостик. Теперь Жанна его поймет, должна понять. Потому что теперь она знает – есть смерть во благо. Есть ситуации, когда жизнь одного человека угрожает благополучию многих. И тогда ради спасения кто-то должен умереть. И этот выбор делают они, Гончие. Не убийцы – хранители.
– Кстати, в нашей команде освободилось одно вакантное место, – стараясь не выдать своего волнения, сказал он. – Буду рад, если ты к нам присоединишься.
Жанна в смятении подняла глаза. И Вацлав пожалел, что поспешил со своим предложением. Она еще не была готова. Он подождет. Что-что, а ждать за долгие годы он научился. И он готов ждать хоть всю жизнь.
После той ночи его уже не сжигала страсть к Жанне – она выгорела дотла вместе со Слезой Привлекательности, которой, как выяснилось, владела новенькая. Это из-за нее он сходил с ума всякий раз, когда оказывался рядом с Жанной, из-за нее терял над собой контроль и отдавался инстинктам. Не зря он в сердцах называл ее ведьмой. Единственным спасением от чар служила работа: одержимость собственным делом иногда перебивала воздействие амулета. Так было в их первую встречу, когда он был настолько увлечен расследованием, что поддался чарам Серебряной Слезы только у дома Жанны. Так было в Таиланде, когда поиски одной Серебряной Слезы перебили воздействие другой,