– По форме челюсти, наверное, – сказал старик и взялся за посох, чтобы опуститься на пенек. – И еще у тебя искорки в глазах.
Он еще раз осмотрел ее с ног до головы.
– Я неправ? – спросил он.
Хельга поймала себя на том, что уставилась на свои башмаки.
– Не знаю, – пробормотала она. Потом в ней вспыхнуло раздражение, и она взглянула старику прямо в глаза. – И откуда мне знать, если я до этого еще не дожила?
Старик усмехнулся, зубы его торчали в разные стороны.
– Хороший ответ! – сказал он. – Горе толстошеему крестьянину, который захочет тебя приручить.
Хельга фыркнула.
– Пусть только попробует. – Она оторвала кусок оленины. – Вот, это тебе за предсказание.
Костлявые пальцы старика осторожно сомкнулись на мясе и плавно поднесли его ко рту. Он откусил немного и стал медленно жевать, наслаждаясь вкусом.
– Очень вкусно, – сказал он наконец. – Достойно королей. Ты щедрая хозяйка, Хельга Финнсдоттир.
Она нахмурилась и моргнула. Случилось что-то странное, но она не вполне понимала что. Называла ли она свое имя?
– Что ты сказал?
– Я сказал, что ты щедрая хозяйка.
Что-то копошилось у нее в мозгу, но удрало, когда она потянулась за ним. Солнце палило все сильнее, и она пожалела, что у нее нет такой же повязки, как у старика.
– А… да не важно, – сказала она. – Не стоит благодарности. Я живу…
– На Речном хуторе, – сказал старик. – Знаю. Я хотел бы еще посидеть и поговорить, но мне нужно идти. Вот, возьми в знак моей благодарности, – добавил он, стремительно вставая с пенька. Хельга моргнула. На мгновение он показался чуть ли не юношей, но стоявший перед ней человек был таким же дряхлым и слабым, как тот, что садился. Было лишь одно отличие: в костлявой руке он сжимал маленький черный камень, который блестел на солнце и свисал с тонкого кожаного ремешка.
– Что это? – спросила она.
– Кто знает? – ответил старик. – Возможно, твое будущее.
Легчайшее движение пальцев – и камень начал вращаться в его руке. Проявились и исчезли темные линии.
– Это руна? – спросила Хельга.
Старик улыбнулся:
– Да. Ты еще не знаешь, как их читать, да?
Хельга нахмурилась, чувствуя себя одновременно сонной и глупой.
– Нет, – призналась она.
Старик наклонился к ней. Хельга почувствовала его костлявую руку на своем предплечье, и она казалась странно теплой и твердой. Потом его руки обогнули с двух сторон ее голову, завязывая ремешок. Он легко коснулся ее кожи, она ничего даже не успела подумать, когда у нее в ушах раздался голос, шептавший:
Руна Наут.
Желания, стремления и заботы.
…И старик, казалось, был перед ней и позади нее одновременно. Она моргнула, потрясла головой, чтобы в ней прояснилось, – и никого не увидела.
Старик махал ей издалека, уже у ворот.
– Прощай! И спасибо за еду! – прокричал он.
Хельга таращилась ему вслед,