Прислушался к своим ощущениям. Сон окончательно прошел, но слабое щекотание с примешивавшейся к нему гуляющей болезненностью в животе – то справа, то по центру – никуда не делось. Вот же приснится мразь сволочная, да и все никак не отстанет со своей мерзостью. Сгинь, тварь!
Вышел из ванной после душа, не вытираясь, – лето, когда еще можно так сохнуть на сквозняке и не мерзнуть. Жена, отправив спиногрызов на улицу, пригласила завтракать. Но есть не хотелось. Слегка подташнивало и пошатывало, как будто с похмелья. Странно, сколько дней уже вообще ничего не пил. Ну да ладно, рассосется как-нибудь.
Бидона с квасом в холодильнике не было.
– Лара, а где?
– Так допили же вчера вечером. Ты и допил, я помыла.
– А старший чего не сходил, нового не взял?
– Не знаю, весь вечер за письменным столом просидел. Сказал, некогда.
– А-а-а, понятно. Тогда я схожу.
Очереди возле бочки не наблюдалось. Наполнил бидон, взял себе холодную полулитровую кружку. Выпил, пошел обратно. Идти-то недалеко, с полквартала. Возле подъезда Славу внезапно согнуло пополам и вырвало. Каждая рвотная судорога отражалась накатом боли в животе, опять то по центру, то справа. Потом вроде отпустило.
– Нехорошо мне что-то, Киска. Пойду прилягу.
Через полчаса стало знобить. Заболело сильнее.
– Слав, ты бледный какой! – Лариса присела на кровать, внимательно вглядываясь в лицо. – И на лбу испарина. Простыл, что ли? Давай температуру померяем.
Померили. Тридцать восемь.
– Чего, может, болит у тебя где?
– Живот.
– Что – живот?
– Да не знаю. Не то болит, не то крутит.
– А где болит?
– Вроде справа. А вроде и везде.
– Слав, давай я скорую вызову.
– Не, не надо. Так пройдет.
Знаю я эти скорые. Приедут, в ботинках своих грязных. Наследят, весь пол затопают сапожищами – отмывай потом. Да еще и в больницу увезут.
Больницы Слава не любил. В детстве навалялся, когда сначала определили гастрит, а потом, буквально через полгода, ювенальную язву желудка. Половину четвертого класса в больнице проторчал. Гулять нельзя, есть нормально не давали, да и порядки были жесткие. В гастроэнтерологии, где приютили Славу, лежали два мордатых дебила, лет уже шестнадцати, а то и семнадцати. Злобные, постоянно стрясали с ребят мелочь на сигареты, хамили и дрались.
Однажды в столовой кто-то разлил борщ по столу. Один из дебилов повернулся к Славе:
– Мелкий, алё! Пойди тряпку возьми, вытри, нах!
Слава сделал вид, что не расслышал.
– Я тебе сказал, сопля-дохля! Встал, пошел, тряпку принес, вытер!
– Не пойду. Сам вытирай! – Слава весь сжался внутри, стиснул кулаки и зубы.
– А