Как так могло выйти, что он выжил? Ответ не приходил в голову, да и вариантов у Кленского не оказалось. Будучи плохим учеником в замке совета, про воскрешение он и не слышал, соответственно не мог предположить, что с ним провернут нечто подобное. В голове мгновенно всплыли последние обрывки памяти, сцена в камере тюрьмы. Ему вырезали глаза, жгучая боль, кровь, голос Рэндалла, зовущий его сестру по имени, и острое лезвие в груди. Миаленика была там, или ему это послышалось? Да какая собственно разница?
Попытавшись встать, Виктор тут же пожалел об этом и свалился обратно на мешки с сеном. «Хорошо, что хоть не с навозом» – пронеслось в голове, и парень в очередной раз изошелся приступами кашля. Создавалось впечатление, будто он вот-вот все легкие себе выкашляет. Заживленное легкое срослось и плохо еще воспринимало воздух, никак иначе объяснить это нельзя. Положив руку себе на грудь, Кленский продолжал кашлять, пока не понял, дыры в том месте, куда вонзился клинок Венториэля, больше нет. Водя пальцами и причиняя себе этим боль, парень не мог поверить, но все на самом деле выглядело именно так. Требовались объяснения, но с кого их требовать? С лидера совета? С Рэндалла или Миаленики?
Во второй раз коснувшись дара, Виктор принялся искать знакомые лица или мысли, тут должен быть кто-то, кто притащил его в этот дом и что-то с ним сделал. Хоть один разум в городе знает правду, и он выпытает ее у него любыми средствами. Самое интересное в том, что боли при использовании способности предатель не ощущал, действие зелья прошло или по какой другой причине. Увлекаясь путешествием по улицам города в виде светящегося огонька, он притуплял ломоту во всем теле и почти не воспринимал ее.
Большинство мыслей оказались о грозе, которая должна вот-вот начаться, странно, ведь раскатов грома парень не слышал, или может у него еще и уши заложило? Наконец среди незнакомых и чужих разумов он нашел тот, кто казался таким родным и знакомым. Слившись с ним, Кленский понял, не ошибся. Где-то на улицах города Аполинария упала погруженная в сон. Вернувшись к действительности, он стал ждать. Буквально в течении следующих десяти минут раздался скрип половиц на крыльце, а затем щелчок замочной скважины. Дверь распахнулась, вот только лежавший на мешках с соломой Виктор не мог видеть, кто там был.
Стоило ногам лидерши совета подкоситься, Рэндалл сразу понял, что-то здесь не так. Ее рану обработали и перевязали, неужели она потеряла слишком много