Лулу указала на один из шезлонгов рядом с собой.
– Вон у того спинка уже поднята.
Парень не двигался, замерев, как олень, пойманный в свете фар, или мультяшный кролик, загипнотизированный змеей. Лулу не отводила взгляд. Ей пришлось прикусить щеку изнутри, чтобы не улыбнуться. Наконец, она повела бровью, и это разрушило чары. Он двинулся к указанному шезлонгу, а Лулу отвернулась к бассейну.
Краем глаза она продолжала наблюдать за парнем. Он растянулся на шезлонге, закинув одну ногу на другую и сцепив руки за головой. Его движения не были плавными – должно быть, он сам еще не привык к своему росту. На парне была футболка с коротким рукавом и джинсы. Над поясом на мгновение мелькнула мягкая и бледная полоска кожи, и Лулу охватил странный порыв – дотянуться и коснуться ее. Интересно, что произойдет, если она так и сделает? Но девушка лишь подоткнула ладони под себя. Пронзительный голос Одри все еще звенел у нее в ушах. Еще одна лекция сегодня была бы лишней.
– Хорошая идея. – У парня был глубокий, хрипловатый баритон, и он был совершенно трезв. – Я про шезлонг.
– Ага, – невозмутимо ответила Лулу, как только сообразила, что сказать. Его голос отозвался гулом у нее в груди. «Держи себя в руках хотя бы пять минут, Саад», – сказала себе Лулу. – У меня много хороших идей.
– Полна мудрости?
Лулу засмеялась.
– Во мне целый вагон мудрости! Я останусь в истории как Лулу Мудрая.
– Лулу, – повторил он. – Это сокращенно от чего?
Лулу вздохнула.
– Лейла. Это сокращенно от Лейлы.
И тут, к ее досаде, парень запел:
– Лееееейййлаааа! – Как будто он был Эриком Клэптоном[2]. Он смотрел на нее с ухмылкой, от которой в уголках глаз появились морщинки. Но как только он поймал ее взгляд, пение прекратилось. – Плохая идея?
– Просто отвратительная.
– Но почему? – спокойно спросил он. – Объясни.
Лулу повернулась к нему, чтобы высказать свое мнение о подобном пении, но, увидев его глаза, замолкла на полуслове. Они были добрыми и искренними, а с искренностью она здесь нечасто сталкивалась. Лулу молча смотрела на него, все шутки моментально вылетели из головы. Свет от подводных ламп бассейна играл на лице парня. Он смотрел на Лулу круглыми, немигающими глазами, как кролик, который пытается загипнотизировать змею.
– Мне не нужен мужчина на коленях. И я не хочу беспокоиться о каких-то мигренях, как там пелось в песне. Не знаю. Не хочу быть ни Лейлой, ни Кармен[3], ни дневной красавицей… Я хочу быть просто собой! Терпеть не могу всякие серенады, оперы и романтические фильмы, которые учат меня любить. Такие песни лишь напоминают мне, что неважно, каким именем я представляюсь, кто-нибудь обязательно вспомнит о том, что Лейла Клэптона была жестокой девушкой, а Кармен Бизе умирает в конце. Поэтому я хочу быть просто Лулу. Это мое имя. И оно такое же настоящее, как любое другое.