– Моя дорогая девочка! Если это правда, сегодня все святые нам улыбнулись! Это письмо изменило нашу жизнь навсегда: и твою, и мою. Моя девочка, моя кузина – подопечная герцога! Как я счастлива! Как нам повезло!
Марлена едва не задохнулась в крепких объятиях кузины, но, слава богу, та ослабила хватку, и уже в следующее мгновение она ощутила, что свободна и опять может дышать. Джастина еще никогда не проявляла своих чувств так открыто, и Марлена была потрясена.
Брови кузины опять поползли вверх.
– Если, конечно… если бы я была его подопечной или… впрочем, неважно. Поскольку такая возможность существует, я считаю, что он интересуется мной, иначе просто отправил бы своего поверенного, чтобы навестить нас и урегулировать все вопросы. Мне нужно все это выяснить.
Собравшись с духом, Джастина одернула платье и заявила:
– Думаю, нам не следует слишком радоваться, до тех пор пока я сама не поговорю с герцогом. Понимаю, письмо написано мистером Олингуортом, но он очень болен. Мы не знаем, как у него с рассудком. Я должна услышать из уст самого герцога, что он дал согласие. Я имею в виду, что пока не надо никому сообщать эту счастливую весть, пока не станет очевидна ее правдивость. Если вдруг окажется, что это ошибка, я не переживу такого позора.
– Герцог подтвердил свое согласие взять на себя ответственность, – заверила кузину Марлена. – К тому же дал понять, что все сделано официально и ничего изменить нельзя. Он даже хотел, чтобы мы переехали в его особняк на Мейфэре.
– О да! Иначе и не могло быть! Я буду на седьмом небе! – захлопала в ладоши Джастина. – Как это будет здорово – опять оказаться на Мейфэре, где я жила с Уоллисом, рядом с моей дорогой подругой леди Уэстербрук. Неужели моя сокровенная мечта станет явью!
Джастина часто говорила о доме на Мейфэре, где жила с мужем, и о том, какую активную светскую жизнь они вели. После смерти мистера Абернати его дядя, благотворитель, сократил ее содержание вдвое и заставил переехать из особняка на Мейфэре в более скромный дом в Сент-Джеймсе. Вполне возможно, Джастина так часто вспоминала о прошлом лишь потому, что никак не могла примириться с понижением своего социального статуса.
– Конечно, мы немедленно переедем. Я скажу горничной, чтобы начала паковать вещи.
Ощутив укол вины из-за того, что придется разочаровать кузину, которая всегда была добра к ней, Марлена пробормотала:
– Джастина, я отказалась.
– Ты о чем? – нахмурилась кузина. – Герцогам не говорят «нет».
– Я не желаю жить на Мейфэре.
– Это совершенно неважно, моя девочка, – отмахнулась Джастина. – Я хочу, и герцог хочет, чтобы мы переехали. Он предложил нам кров в престижном месте, и ты не можешь отказаться. Я не позволю.
– Извини, Джастина. – Марлена не понимала, что, проявляя упрямство, ведет себя недостойно, но была исполнена решимости стоять насмерть. Ей нужно оставаться рядом с Евгенией во время сезона и продолжать