– Леон! Открой!
Рейвен было не занимать в упрямстве, будь её воля, она пригрозила бы и ему судом за то, что не уделяет должное внимание своей девушке.
– Пожалуйста, Леон, я должна тебя увидеть.
Леон осел на пол, прислонился спиной к двери, зная, что Рейвен сидит сейчас на холодном бетоне и стучит тише, с перерывами, отчаявшись докричаться до него.
– Я с похорон. Только что. Час назад я стояла на кладбище и смотрела, как гроб с Калебом кладут в землю. Господи, я видела его в гробу. Этого ублюдочного никогда не затыкающегося Калеба Гаррисона. Почему? Почему ты не пришёл? Как ты мог не прийти?
Он зажал уши, чтобы не слышать в одном предложении «Калеб», «гроб» и «кладбище».
– Думаешь, тебе одному тяжело, а представь каково сейчас Линор? Она ведь его, правда, любила. Почему ты так жесток ко мне? Я не могу вынести этого одна. Впусти меня! Впусти! Дай мне разделить с тобой горе! Леон! Леон! – она кричала и била ладонями о безразличную к её горю дверь.
Леон корил себя лишь за одно, что выкинул часы, сейчас он мог бы ими обложиться, чтобы их тиканье заглушило крики и рыдания Рейвен за дверью. Он в невидимой и неосязаемой поддержке просидел под дверью до тех пор, пока Рейвен не ушла. Через час. Да, ровно через час. Он определил это без часов.
22 сентября 2012-го года.
Маленький огонёк мерцал искрами под открывающейся и закрывающейся крышкой зажигалки. Так словно человек, играющий с огнём, испытывал непомерную скуку и желал поскорее покинуть планёрку. В кабинете лейтенанта Джозефа Маккоя всегда гулял жуткий сквозняк из-за вечно открытых окон и дверей, откуда доносилась будничная суета отдела убийства.
Собрание за круглым столом для избранных, честь которым выпала расследовать дело серийного убийцы «Потрошителя», как его величали жители Чикаго.
Чарльз в порыве нервном и нетерпеливом залпом выпил ненавистный дешёвый кофе, уже остывший. Но под рукой не было Фобиаса, чтобы отправить пройдоху принести другой стаканчик – единственное задание, которое он мог поручить своему племяннику. Он по-снобски сморщил лоб, скучая по кофе на старой работе. Даже спустя годы он не изменял привычкам и не считал коллег равными себе.
Джозеф Маккой с вечно угрюмым выражением лица, сеткой морщин на чёрной коже, поседевшими волосами, но ещё чёрной бородой. Строящий из себя строгого начальника, ворчания которого Чарльз был вынужден выслушивать ежедневно по шестьдесят минут уже семь лет. За одно это Чарльзу стоило выдать медаль.
Его напарник по делу. Детектив Итон Лестер. Человек сам себе на уме, с беспечной доброй улыбкой, но острым взглядом голубых глаз бывшего снайпера, ушедшего в отставку. Как будто отдел убийств был одним большим наказанием для всех раненых, убогих и провинившихся в этой несправедливой жизни. Всегда