Пристальный взгляд Кейна переместился куда-то поверх головы Магнуса.
– Мы стараемся достигнуть чистоты, Магнус. Чистоты и благопристойности в нашем мире. Но нас так мало, избранное меньшинство, и мы стоим спиной к стене. Если мы потерпим неудачу – на мгновение ослабим наши усилия, забудем о наших обязанностях при обороне из-за нехватки терпимости – тогда, говорю вам, мой мальчик, история не будет к нам милосердна.
Он замолчал и посмотрел на часы.
– Боже мой! Уже половина первого! Я не предполагал!
Его голос зазвучал более живо, будто он резко изменил направление своих мыслей. Магнус чувствовал себя как человек, которому с трудом удалось преодолеть обольщение, но которому в решающий момент учтиво показали на дверь. Этот вечер дал ответ только на один вопрос, хотя поставил кучу других.
Снаружи, на лестничной площадке, Кейн вложил ему в руку визитную карточку с единственной надписью: «Джон Остин Кейн М.А.» и двумя рядами телефонных номеров.
– Мы будем поддерживать связь, Магнус. Если вдруг вы почувствуете, что нуждаетесь во мне – хотите спросить моего совета, обсудить какие-нибудь проблемы – звоните без колебаний. Вы всегда найдете меня по одному из этих номеров.
В тусклом свете лестничной площадки его лицо имело изможденный вид – лицо человека, страдающего от бессонницы.
– Храни вас Бог, Магнус! Будьте осторожны.
К тому времени, как Магнус добрался до огней Пикадилли, его уже охватило благотворное сознание абсурдности происшедшего. Голос Кейна все еще звучал у него в ушах – голос пророка в пустыне, а шумный светящийся Лондон – обороняющийся Рим – жил своей жизнью, не обращая внимания на все предостережения Кейна.
Он ускорил шаги, глядя вверх и вниз в поисках такси. Ему надо было пригнать машину оттуда, где он оставил ее прошлой ночью; но еще ему просто необходимо было выпить, и не одну порцию до того, как отправиться делать то, что, как он знал, делать придется.
Магнус миновал Исландское туристическое агентство, витрины которого были заполнены фотографиями ледников и северных сияний. Они напомнили ему о чем-то, что он никак не мог определить; они волновали его всю дорогу, пока он шел вниз по Пикадилли, поглядывая по сторонам в поисках такси.
Только добравшись до угла Гайд-парка, он вспомнил масляную картину на стене Кейна, изображающую ледник под полуденным солнцем. Кейн мог быть сумасшедшим, но он к тому же был романтиком, и неизвестно, что было хуже.
3
Третьим клубом, который Магнус посетил на территории Юго-Западного центрального полицейского участка в ту ночь, был клуб, похожий на узкую клетку, под псевдогеоргианским портиком и со сварными решетками на окнах. Два электрических фонаря освещали пустой холл и медную пластинку со словами «Только для членов клуба». Он позвонил.
Дверь открыл высокий молодой человек в однобортном вечернем костюме. В ночном воздухе разнесся