– Вам помочь? – участливо спросил один из них, подойдя ближе.
– Нет. Не нужно. Сейчас всё пройдёт, – смущаясь своей слабости ответила Алина. – Что-то я переволновалась.
Она открыла кран и ополоснула раковину. В палате, к уже привычному запаху, примешалась ещё одна составляющая, явно не добавляющая оптимизма.
Погрузка больного не заняла много времени, на дороге тоже было свободно, хотя водитель мог включить сирену и пронестись по городу с ветерком. Он даже предложил это Алине, но та отказалась, не нравился ей зловещий вой, распугивающий водителей и оглушающий пешеходов.
– Притормозите, пожалуйста, возле аптеки, – попросила она, – я на минутку.
– Без проблем, дамочка, – любезно ответил водитель, свернув с оживлённой магистрали. – Можете не торопиться.
Алина выпрыгнула из скорой помощи, расплющив сапогом комок серой подмёрзшей жижи, и вдохнув морозный воздух, смешанный с выхлопными газами, согнулась пополам и снова вырвала. Она, отплёвываясь, отошла чуть в сторону, собрала на газоне немного чистого снега, и протёрла им губы. Проходящая мимо парочка подозрительно посмотрела на странную женщину. А ей хотелось кричать от бессилия и ненависти ко всему окружающему, от злобы на саму себя и на того, кто беспомощно лежал в машине, ожидая своей смерти. Это было предательство с его стороны. Он не мог, не имел права вот так взять и бросить её одну посреди этого безумного мира, в котором для неё так и нашлось места.
Алина помнила как ехала к Виталию в больницу, и всю дорогу разговаривая с ним по телефону, натужно хохотала, изображая беззаботность и всячески показывая, что бояться нечего, что это мелочи, пару недель в стационаре – и всё будет как прежде. Она без умолку болтала, а душа в это время разрывалась на части не только от осознания безысходности, но и от тщательно скрываемой тайны, которая при обычных обстоятельствах не так уж сильно и тревожила бы, но сейчас кромсала острым лезвием изнутри, заставляя признаться в содеянном. Алина пыталась себя убедить в нелепости предположений, что всё с Виталием случилось из-за неё, что это она своими необдуманными поступками накликала беду и тогда ещё не верилось, что беда эта может быть такой осязаемой. И только надпись над входом в онкологическое отделение, вывела Алину из состояния натужной эйфории.
– Геннадий Иванович, вы только скажите, я привезу столько денег, сколько нужно, – уверенная в том, что именно это станет решающим фактором в лечении, произнесла она, усевшись в кресло напротив доктора. – Не ограничивайтесь, делайте всё, что нужно. Я всё оплачу.
– Простите, Алина Фёдоровна, деньги,