Корпулентная женщина в длинном черном платье вышла из кухни с большим подносом, уставленным блюдами и мисками. Со звоном грохнув поднос на стол, она пояснила: «Вот ваша жратва. Чатовсы, пурриан, ахагар. Набивайте животы. Все, что останется, вернется в общий котел».
«Спасибо! – отозвался Герсен. – Кстати, подскажите, будьте любезны: кто такой Тинтль?»
Официантка презрительно хрюкнула: «Тинтль – имя на вывеске, больше ничего. Мы тут все делаем, мы складываем монету к монете. Тинтль не вмешивается».
«Если это возможно, я хотел бы перекинуться с ним парой слов».
«Что с него возьмешь, с этого занудного болвана? Но если уж вам так приспичило, он сидит на заднем дворе и дует в кулак или чешет спину палкой».
Женщина удалилась. Герсен и Рэкроуз осторожно приступили к еде. Уже через несколько секунд Рэкроуз сказал: «Не знаю, что хуже. Чатовсы явно протухли, но ахагар – хоть святых выноси! Пурриан просто гнусен. А в пиве эта достопочтенная особа, судя по всему, мыла свою собаку… Как? Вы способны это есть?»
«Вам тоже следовало бы есть. Мы хотим, чтобы у нас были основания придти сюда снова. Вот – попробуйте эти достопримечательные приправы!»
Рэкроуз приподнял ладонь: «Я уже напробовался, благодарю вас! Боюсь, что моего текущего оклада недостаточно, чтобы продолжать этот эксперимент».
«Как хотите! – Герсен проглотил еще несколько чатовсов, зачерпнул пурриана, отправил в рот кусок ахагара и задумчиво отложил ложку. – На сегодня мы видели достаточно». Он подозвал официантку: «Мадам, будьте добры, принесите счет».
Женщина оценила объем оставшейся на блюдах пищи: «Вы здорово проголодались, сразу заметно. С каждого из вас причитаются два – нет, лучше три СЕРСа».
Рэкроуз возмущенно воскликнул: «Три СЕРСа за несколько ложек? Столько не берут даже в Соборе!»
«В Соборе подают безвкусную блевотину. Плати – или я сяду тебе на голову».
«Не волнуйтесь! – посоветовал Герсен. – Таким образом вы не заслужите привязанность клиентуры. Хотел бы заметить, кстати, что мы ожидаем прибытия одного из представителей клана Бугольдов».
«Вот еще! – оскалила зубы официантка. – А мне-то что? Изгой-Бугольд ограбил склад „Котцаша“, и теперь мне приходится жить в этом городе мокрых сквозняков и сгущенных соплей».
«Насколько мне известно, у Котцаша тоже рыльце в пушку», – со знанием дела заметил Герсен.
«Чепуха!