Фёдор Шилин тут же материализовался из ниоткуда. Он вежливо поздоровался с Галичем, стал показывать и объяснять, чем они в это время занимаются.
– Док должен быть тёплым! – сказал Галич, – Надеюсь, Фёдор, ты это понимаешь? Иначе платить твоей бригаде не буду совсем, – пошутил он.
– Бесплатно мы не работаем, а задачу мне Васильевич поставил сразу. Я знаю.
– Котельная должна быть готова к зиме. Твоя задача – кирпичная кладка, а остальное мы уж как-нибудь сами.
– Я знаю, – повторил Шилин, – Мы здание доделаем, только потом поедем домой.
– Не дожидайся «белых мух». Доделывай котельную, потом всё остальное, – категорично сказал Галич.
Они с Якутиным направились к машине.
Не успели они пообедать, как пришло известие: в Ерзовке самолёт сложил шасси.
– Как, сложил? – кричал Якутин в телефонную трубку.
Экипаж что-то невразумительно отвечал, не зная, что говорить, и, не осмыслив, как следует, случившееся. Пилоты своей вины не чувствовали, но косвенно подразумевали, что их всё равно накажут. За штурвалом сидел пилот, значит, он и отвечал за безопасный исход полёта. А кому же ещё отвечать, если на площадке, кроме пассажиров и начальника площадки никого нет?
– Мы сами не знаем, – отвечал командир самолёта Винокуров, – Стали разворачиваться, а они сложились.
Совсем молодой второй пилот Крынкин в дискуссии не участвовал. После долгих переговоров выяснилось, что менять надо не только шасси, но и две нижних плоскости. Это событие свалилось на Якутина, как снег на голову. Менять сломанные плоскости в настоящее время нечем. Всё надо откуда-то добывать. Коллеги, конечно, помогут, но надо это всё привезти, потом доставить к самолёту, в полевых условиях заменить, оторвав от работы целую бригаду.
Так и не дообедав, Якутин пошёл отдавать нужные распоряжения. Прежде всего, он отчитал Зимина, отвечавшего за качество:
– Делай что хочешь, а вины нашей не должно быть. Если спишут это происшествие на нас, значит, я со всех сниму премию и каждому инженеру сам, лично, выпишу взыскание, а отделу технического контроля в первую очередь.
– Не кипятись, Васильевич, надо разобраться.
– Вот и разбирайся. Сейчас же вылетай для осмотра и определись, что там потребуется. Сам возвращайся, а ремонтом займётся Серый. У него по этим делам опыт большой. Репанов готовит комиссию. От нас я включаю тебя и меня, но воевать за нашу непричастность к происшествию придётся тебе. Я на первых порах буду держать нейтралитет. Репанов сейчас волосы на себе будет рвать, чтобы уйти от ответственности. Прояви всю грамотность, тактичность и напор, сделай обоснование на основании документов. Репанов в документы заглядывать вряд ли будет, он больше старается взять голосом.
– Всё сделаю, Пётр Васильевич!
– Брызгалова я не привлекаю. У тебя опыта и мудрости больше.
Самолёт выглядел удручающе. Он, как балерина, выкинул одну «ногу» вперёд, а другую загнул под себя. Нижние плоскости искорёжены о землю и