– Мистер Роквон, позвольте представить вам мистера Яна Пальма. Он – бриллиантовое перо Риги, пишет и для ваших газет…
Пальма и Роквон пожали друг другу руки. Лерст пояснил Мэри:
– Мистер Роквон – один из организаторов журнала «Англо-германское ревю».
– А я и не слыхал о таком журнале, – шепнул Ян Мэри так, чтобы его шепот услышал Лерст. – Может быть, я не прав?
– Я тоже не слыхала.
– О нем мало кто знает, – улыбнулся Лерст, – а мне бы хотелось, чтобы об этом журнале знало как можно больше людей в Великобритании.
– Да, подпольный журнал в Лондоне пока еще не в моде. Впрочем, кто знает, что будет через год-другой.
– Я хочу познакомить вас с мистером Риббентропом, – сказал Лерст и подвел Пальма и Мэри к послу.
Риббентроп был одет в строгий черный костюм. В петличке поблескивал маленький золотой значок члена партии.
– Господин посол, – сказал Лерст, – позвольте представить вам друга Германии, журналиста Яна Пальма.
– Рад видеть вас, мистер Пальма.
– Очень рад видеть вас, господин посол.
– Мисс Мэри Пейдж, – сказал Лерст, представляя подругу Яна.
– Здравствуйте, мисс Пейдж. Как приятно, что вы нашли время посетить нас.
– Мисс Пейдж, – пояснил Лерст, – не только любит спорт, не только великолепно поет о спорте, но и представляет собой класс английских болельщиц в спорте.
Мэри поправила Лерста:
– Это не класс, это сословие.
– Вероятно, мисс Пейдж увлекается не только спортом и пением, – заметил Риббентроп, – но и Общественными науками. Различать класс и сословие – удел философов и социологов, но отнюдь не очаровательных женщин.
– В наш век, – ответила Мэри, – женщины все больше и больше тяготеют к политике. Ничего не поделаешь – это теперь модно.
Риббентроп развел руками:
– Что же делать мужчине? Вероятно, долг рыцаря – уступить место женщине.
Пальма хмыкнул:
– Если мы пустим женщин в политику и уступим им место, господин посол, нам будет очень трудно жить дальше. Начнется худшая форма либерального вандализма.
– Я думаю, – сказал Риббентроп, – что вандализм нам грозит отнюдь не от прекрасных дам. Я думаю, что варварство грозит нам со стороны тех мужчин и женщин, которые живут восточнее Лондона, Берлина и – в определенной мере – Варшавы.
К Риббентропу подошел лорд Редсдейл – сухой, словно бы мумифицированный старик.
– Добрый вечер, милорд, – сказал Риббентроп, шагнув навстречу Редсдейлу. – Я рад, что вы нашли возможность посетить нас.
– Добрый вечер, мистер Риббентроп, я всегда посещаю и буду посещать те места, где собираются люди, симпатичные мне и разделяющие мои взгляды.
Редсдейл посмотрел на Яна и полувопросительно сказал:
– Вы сын старого Пальма?
– Да, сэр.
– Это вы временами пишете для «Пост»?
– Да, сэр.
– У вас