Событие, предсказанное экстрасенсами, ясновидящими и другими провидцами, не заставило себя долго ждать.
Жарким августовским вечером гигантский двуглавый морской змей звучным всплеском вспорол ровную водную поверхность в небольшой средиземноморской гавани Ихтео.
Змей, уставший от бушующего в открытом море разнузданного шторма, позволил себе всплыть в тихой бухте, чего раньше с ним никогда не случалось.
Чудовище, сравнимое размером с двухпалубным судном, появилось над водой, как огромное живое привидение.
Две пары беспокойных змеиных глаз бегло прошлись по малолюдному в это время суток пляжу и задержались на весьма оживленной набережной.
Безмятежная тихая бухта успокоила чудовище. Одна из голов змея отстраненно зевнула, обнажая саблевидные белые клыки, загнутые внутрь алой слизистой пасти.
Другая голова, более активная в своих проявлениях, удовлетворенно фыркнула.
Гавань змею понравилась. Опоясывающие бухту отвесные скалы надежно закрывали ее от прямых ураганных ветров. Штормы и ураганы не были здесь даже редкими гостями.
Змей, довольный своим открытием, набрал в одну из своих пастей приличную порцию воды и тут же выпустил ее мощнейшим фонтаном через широко раскрытые ноздри.
Летучие брызги разлетелись с неимоверной силой, будто синхронно в одну трубу прокачали десятки насосных станций. Отдельные россыпи воды достигли границ примыкающего к мелководью галечного пляжа.
Вильнув упругим хвостом, снабженным могучим перепончатым ластом, змей поднялся высоко над водой.
Чудовище, с развернутыми в противоположные стороны головами, представило свой устрашающий облик массовому скоплению народа на курортной набережной.
Змей наслаждался новыми для себя впечатлениями, тешился произведенным на земных букашек эффектом. Войдя в игровой кураж, он забавлялся, феерил.
Пребывая в развеселом состоянии нрава, раззадоренный и крайне довольный собой, змей в игривой манере накренил свое громадное тело и плюхнулся в воду, чем вызвал в бухте сильный волновой удар.
Разгоряченное чудовище не преминуло возможностью пойти дальше.
Набрав воды, на этот раз сразу в две свои пасти, змей сотворил новый фонтан. За ним последовали еще и еще…
Один за другим мощные водные потоки понеслись большей частью вверх.
Под воздействием налетевшего с открытого моря ветра, великая водная масса хлынула на ближнюю к набережной гору.
Соединившись наверху в могучие полноводные ручьи, вода зашумела, забурлила и нарастающим потоком двинулась вниз по скале, смывая все на своем пути.
Сумятица на набережной, паническая сутолока, сопровождающаяся режущими слух человеческими орами, озадачила змея.
Безотчетная тревога заставила гигантскую рептилию усомниться в правоте своих действий. Острым, болезненным укором, как особого вида лучом, змеиная память высветила старый запрет деда – никогда не причинять людям вреда.
И хотя, как показалось змею, существенного вреда по большому счету он не причинил, тем не менее, змей кожей почувствовал свою вину. Как провинившийся пес, он поджал хвост.
Без внешних эффектов змей погрузился в прогретую горячим солнцем воду и быстренько покинул бухту, оставляя за собой клокочущий шлейф из бурлящей пены.
Появление в бухте Ихтео огромной рептилии с ее устрашающими внешними данными вызвало на курортном побережье Анагории невиданную ранее панику.
Набережная быстро опустела. Курортники, туристы и местные торговцы от страха попросту «наложили в штаны» и поспешили покинуть это страшное место.
К счастью, никто не погиб, но было много травм после учиненного змеем водного потока. Серьезно пострадало и психическое здоровье людей.
Хлынувшая с горы вода повредила торговые павильончики, искорежила палатки и лотки. Немалый урон был нанесен хозяевам ресторана и двум открытым кафе на набережной.
А для всех источников информации невероятная, трагическая сенсация в бухте Ихтео стала главной горячей новостью.
Уже через час после вторжения змея во всех информационных сетях пошли экстренные сообщения.
Публикуемые видеоматериалы сопровождались многочисленными комментариями очевидцев.
Тяжелая, гнетущая атмосфера, передаваемая через мониторы и разного рода ретрансляторы, создавала впечатление, что в Анагории произошло событие из разряда самых ужасных.
Репортерские фразы звучали с такими надрывами, с которыми сообщаются подробности страшных аварий и катастроф.
В прямом телеэфире регулярно появлялся лик какого-нибудь известного в стране чиновника. Сочувствующим тоном чиновник сообщал о скором принятии мер по недопустимости подобных явлений.
В последующие дни в эфир стали регулярно выходить столичные программы в формате «круглого