– Положим, я покажу тебе, как сделать пятьдесят тысяч долларов, – тихо сказал Эдрис, – ты готова рискнуть?
Посмотрев на него, она поняла по выражению его глаз, что он не шутит, и почувствовала, как в венах вдруг быстрее побежала кровь.
– Чем я рискую? У меня ничего нет.
– Да, ты рискуешь. Ты рискуешь тем же, чем собираюсь рисковать я. Все зависит от того, во сколько ты это оцениваешь. Пятьдесят тысяч долларов – это неплохая сумма. Риск не так уж велик, но он есть. Ты рискуешь своей свободой, детка, так же как я буду рисковать своей.
– С чего вы решили, что моя свобода стоит пятьдесят тысяч долларов? Моя свобода? – Она рассмеялась. – Я ни перед чем не остановлюсь, чтобы заполучить такие деньжищи.
Ее смех смолк, а на губах осталась решительная и горькая улыбка – он отметил это и, довольный, кивнул:
– Сначала придется их заработать, детка. Только не ошибись. У меня для тебя особое задание, но, чтобы его выполнить, нужно потрудиться.
– Как?
– Прежде чем я объясню, позволь рассказать, что за всем этим стоит.
Именно тогда она и узнала о своей сестре и ее браке, о том, как сестра сбежала с ребенком и в конце концов стала уличной проституткой.
– Твоя сестра сидит на героине, – сказал Эдрис. – Ей уже никто и ничто не поможет. Я даю ей четыре месяца, не больше. Она умирает на глазах.
Айра сидела, подавшись вперед, упершись локтями в колени, а подбородком в ладони… Взгляд ее затуманившихся голубых глаз был настолько сосредоточен, что она перестала замечать все вокруг, забыв о свидании с Джессом, забыв о танцах в ночь на воскресенье, забыв обо всем, кроме этого свистящего шепота, по капле отравлявшего ей слух.
Наконец Эдрис рассказал ей о том, чего он хочет от нее. Это прозвучало как сюжет из какого-то фильма, и поначалу она решила, что он просто сумасшедший – урод с дыркой в голове. Но по мере того как он продолжал посвящать ее в свой замысел, она стала осознавать, что все это может сработать и в таком случае деньги не блеф.
– Он никогда не видел своей дочери, – подытожил Эдрис. – Он ничего не слышал о ней все шестнадцать лет. Есть семейное сходство. Я его вижу. Ты очень похожа на Мюриэль. Он это тоже увидит. Здесь не о чем беспокоиться. Он примет тебя за свою дочь без всяких вопросов. Для тебя это очевидно, ведь так?
Да, для нее это было вполне очевидно. Мать ей говорила, что Мюриэль в семнадцать лет выглядела точно так же.
– Но как насчет дочери? Той, которую я должна представлять? – спросила Айра. – Что насчет нее? Что, если она слышала обо мне?
– Ее не будет, – сказал Эдрис и потер руки. – Она мертва. Она умерла на прошлой неделе. Вот почему я здесь. Если бы она была жива, мы бы не смогли это провернуть. Только когда Мюриэль сказала мне, что дочь мертва, мне пришла в голову эта идея. – Он испытующе посмотрел на девушку, дабы убедиться, что она поверила ему. – Даже сейчас мы ничего не можем сделать, пока Мюриэль жива. Но ей осталось недолго… три-четыре месяца.
Айре стало не по себе.
– Как умерла ее дочка?
– Она