После этого раадосцы окончательно прекратили сопротивление. Никто из них не нашел в себе силы задержать врагов, хотя бы попытавшись закрыть городские ворота. Побеждённые переставали бежать и просто садились на землю в ожидании решения своей судьбы. Кадмийцы принялись собирать их в кучу, подгоняя дубинками и древками копий.
Пескарь пошел следом за Рубачом, который несколькими окриками собрал воинов Города-в-Долине. Одной толпой, но уже без всякого боевого порядка, они направились в город.
Юноша вдруг почувствовал невероятную усталость. Он еле-еле переставлял ноги, а ставшие вдруг в десять раз тяжелее обычного щит и копьё оттягивали руки так, что приходилось волочить их по земле.
Войдя в ворота города, он понял, что больше не выдержит, и буквально рухнул в пыль. «Надо бы разузнать, кто остался жив, а кто умер», – промелькнула в голове мысль, но потом ушла, не сумев зацепиться в рассеянном сознании.
Пескарь из последних сил снял шлем, на мгновение закрыл глаза, но так и не смог их открыть.
Он очнулся, когда кто-то позвал его по имени.
– Пескарь, ты живой? – повторил Увалень.
Саднили раны на шее и на бедре, да на лбу слева вскочил огромный желвак – там, где кто-то ударил его в шлем.
– Вроде да, – ответил Пескарь. – А ты?
– Никогда не чувствовал себя лучше! – улыбнулся Увалень. – Ты много убил?
– Не помню, – искренне сказал Пескарь, пытаясь копаться в памяти. – Да, одного точно убил.
– А я никого, – чуть расстроенно признался Увалень. – Под конец только одного сбил с ног, но он сразу сдался. Но я на левом фланге был, нас так давили!
– А как остальные? – нашёл в себе силы спросить Пескарь. Он убедился, что раны больше не кровоточат, и попытался встать. Не с первого раза, но с помощью товарища ему это удалось.
– Пальцеруба точно убили, – сказал Увалень. – Ему копьём в плечо попали, он уронил щит, и тогда его всего истыкали. А больше я не знаю.
– А Козлик как?
– Козлика уже в город пронесли. Я не понял, он вроде не ранен. Может, как ты, просто свалился от усталости? Ящерка тоже храбро бился.
«Хорошо, что с Козликом все в порядке», – подумал Пескарь.
– А где все наши?
– Наверное, на площади. Пойдем посмотрим.
Пескарь размял затёкшие мышцы, отчего боль в ранах резко усилилась, поморщился и поднял с земли щит и копьё. Потом понял, что забыл шлем, снова бросил оружие, прицепил шлем к поясу и второй раз поднял щит и копьё.
Он сделал несколько шагов и почувствовал, что силы возвращаются к нему.
Дос был, конечно, не так велик, как Кадм, но всё же больше и богаче Города-в-Долине. Попадалось немало двухэтажных домов, в окнах вторых этажей которых висели занавеси из дорогой ткани. Некоторые из них были безмолвны, из иных раздавались крики и женский плач.
Прямо на улице лежал труп