Добая Уктам знал еще с детства, жили они на соседних улицах. Настоящее имя его Давлат, а Добаем его прозвали друзья. Мать умерла очень давно. Отцу, простому работяге некогда было заниматься воспитанием Давлата и двоих его братьев. Дети росли сами по себе. В доме хлеб и то не всегда был. Все трое были задиристыми и драчливыми. Повзрослев, начали пить. Еще 18 лет не было старшему, когда их посадили за хулиганство. Каждый из них побывал в местах лишения свободы по 2—3 раза. Между отсидками успевали жениться и разводиться.
Добай был младшим из братьев, но мало чем отличался от старших: тоже раза два был осужден. Правда, в последнее время переменился. Года три назад он дал себе клятву, что никогда не полезет в драку. И что самое удивительное, держал свое слово.
– Ты смотри, как ты вырос, Уктамчик, – улыбаясь во весь рот и обнажая остатки зубов, заговорил Добай. – Мальчик мой, я же помню тебя совсем маленьким. Когда ты был совсем маленький, я тебе змею живую хотел подарить. Помнишь? А ты не захотел, убежал.
– Да помню, Добай-ака.
– Вот придурок нашел, что вспомнить, —подумал Уктам. Что же ему надо от меня? Да ясно же, что ему надо. Вот дурак! —теперь уже себя обругал Уктам с досадой.
– Уктамчик, подкинь мне немного денег, пожалуйста. Голова раскалывается, трубы горят. Сам понимаешь. Перебрал я вчера, наверное, – перешел он сразу к делу.
– Сколько вам, Добай-ака?
– Сколько сможешь, дорогой. Сколько сможешь. Конечно, лучше было бы на пузырь, если есть.
Уктам вынул из кармана 200 сумов и протянул ему.
– Добавь еще чуть – чуть, Уктамчик, если можешь, – жалобно продолжал просить Добай.
Уктам вытащил еще 100 сумов и отдал просителю.
– Спасибо, родной, спасибо! Век не забуду! За твоё здоровье буду пить, дорогой! – стал причитать алкоголик. Даже блеск появился в его глазах.
– Добай-ака идите, идите. Все, больше у меня нет, – брезгливо отстранялся от него Уктам.
Довольный Добай быстро зашагал в сторону своих собутыльников, вызвав заметное радостное оживление среди них.
– Надо быстрее уходить отсюда. Это место не для меня, —подумал Уктам и быстрыми шагами направился к выходу. По пути он все-таки остановился возле горки с дынями, выбрал не очень большую и, недолго торгуясь, купил её. Он вышел с рынка в начале двенадцатого. Домой идти было рано.
– Куда же еще пойти, как провести еще более часа? —думал Уктам, шагая по разбитому тротуару центральной улицы. Как вдруг ему на глаза попалась ограда городского парка. Перейдя на другую сторону улицы, он пошел вдоль ограды в направлении главного входа. Площадь перед входом в парк, некогда выложенная бетонными плитами, теперь выглядела как шахматная доска. Сорняк, выросший между стыками плит, четко разделил плиты буро-желтой полосой. Возле главного портала у входа в парк он нерешительно остановился,