секунда промедления могла стать для меня последней. Одно дело дразнить крейсер на параллельных курсах, уходя от его ракет резкими маневрами, и совсем другое удирать от него, когда по сторонам без существенной потери скорости особо не подергаешься. По-хорошему мне стоило включить форсаж и быстро выйти из зоны эффективного огня зенитных средств врага, но тогда крейсер бросит преследование и все будет зря. Я скрипел зубами, но терпел. Близкий взрыв ракеты хлестнул по тонкой броне истребителя веером поражающих элементов. Взвыл сигнал оповещения о повреждениях и тактическая проекция высветила передо мной список вышедших из строя систем. Пока ничего смертельного – наиболее важные узлы истребителя дублированы, иногда неоднократно, но еще пара таких подарков и повреждения станут критическими. Я резко сменил вектор тяги и с переворотом ушел в сторону, на чем потерял еще несколько сотен метров дистанции, но увернулся от очередной волны ракет. Еще немного и по мне начнут бить зенитные пушки, вот тогда – точно хана, да и ракеты на такой дистанции наводятся куда эффективнее с помощью подсветки с крейсера.

      Что-то изменилось в картине боя, и я не сразу понял, что именно. Мне было как-то не до того, что происходит на поверхности Луны, да и вообще где-либо, кроме небольшого участка космоса, где танцевал в пляске со смертью мой истребитель. А, между тем, изменилось многое. Крейсер попытался резко сменить курс в сторону открытого космоса, а потом несколько раз тяжело содрогнулся всем корпусом, надломился и начал разваливаться на куски.

      – Седьмой, ты меня слышишь? – помехи исчезли, но голос полковника Нивена я расслышал с трудом, настолько он был слаб.

      – Слышу вас, первый. Наблюдаю разрушение крейсера повстанцев. Обломки захвачены притяжением Луны и падают на поверхность.

      – И рад бы поздравить тебя с победой, лейтенант, но поздравлять не с чем – в этом бою проиграли все. Базы больше нет, тебе некуда возвращаться. Мне осталась пара минут, сейчас здесь все окончательно обрушится.

      Словно в подтверждение слов полковника я услышал из системы связи грохот и вскрик. Тем не менее, через несколько секунд Нивен вновь вышел на связь.

      – Скорее всего, сюда никто не прилетит еще многие годы, а может и никогда. Гражданская война в центральных мирах Республики приняла куда большие масштабы, чем те, о которых вам говорили. Наступает хаос, и об этой дальней базе в ближайшие десятилетия никто не вспомнит, – полковник тяжело закашлялся. – Мне уже все равно, но тебе умирать незачем. Будь все как раньше, я представил бы тебя к Ордену Первого Консула – заслужил. Вот только, боюсь, некому будет ни писать представление, ни ставить на него резолюцию. Разрешаю посадку на планету и отменяю запрет на вмешательство в жизнь аборигенов. Там такие же люди, как мы, а может и лучше, если учесть то, что сейчас творится в Шестой Республике. Надеюсь, с твоей помощью они смогут избежать того, во что вляпались мы, если, конечно, ты сочтешь нужным им в этом помочь. На орбите уцелела