Но почему-то Ригу совсем не хотелось привлекать внимание рыжей к реакции своего организма на ее присутствие. Наоборот, все внутри древнего жаждало, чтобы девушка заинтересовалась им как человеком. Тьфу ты, как личностью, разумеется! Когда в последний раз он ассоциировал себя с человеком? Девятьсот лет назад? Восемьсот? Риг не помнил, когда это было. Только становилось все жарче, прохладное тело лельхая нагревалось помимо воли. Проклятье! Не хватало еще выглядеть, как эти идиоты у шестов со стриптизом. Из штанов выпирает, ноздри хищно раздуваются, лица залила краска, дышат еле-еле… Как из русской бани пожаловали. Бред… Рыжая чуть повела головой, убрала волосы с шеи, и Риг сглотнул, еще раз и еще, потому что в горле резко пересохло. Шея у привратницы выглядела тонкой, белой и длинной. Так и хотелось прикоснуться губами, а потом немного лизнуть, чуть пососать… А потом…
Проклятье! Риг притормозил, с трудом перевел дыхание, как последний подросток, ей-богу, и двинулся медленнее. Не хотелось, чтобы она заметила, какое нетерпение испытывал лельхай. Поняла, как все внутри него вздрагивает, трепещет, будь оно неладно!
Риг очень хотел бы разозлиться, рассвирепеть за то, что выворачивала наизнанку, напоминала – какие эмоции способно испытывать существо его расы. Но вместо этого опять глупо улыбался. Дебильная, должно быть, у него сейчас физиономия. Улыбка до ушей, выпущенные клыки и румянец. Хоть в кино про дурку снимай.
Последние несколько метров Риг пролетел – сам не заметил, когда ускорился, – подскочил к рыжей и выпалил:
– Попалась!
Дальше лельхай действовал на инстинктах, вообще ничего не соображая. Схватился за поручни кресла девушки, пленил, отрезал пути к бегству и радостно заявил:
– Я тебя выследил!
Рыжая поежилась, вжалась в кресло, метнула в сторону двери взгляд загнанного зверя. Черт! Вот и соблазнил девочку! Еще секунда, и она заорет: «На помощь!»
Внутри Рига что-то перевернулось. Больно кольнуло в груди, дыхание остановилось. Пульс зачастил так, что лельхай жадно глотнул воздуха и попытался отрешиться от дыхания вовсе. Иначе только и делал, что втягивал запах девушки, а от него дурел гораздо сильнее. Она пахла очень приятно. Немного молоком, чуточку сладостью и легкой такой, приятной горчинкой. Хотелось лизнуть белую кожу незнакомки без малейших признаков румянца. Близко к ттахам, однако. Коснуться вначале языком, затем губами, а потом…
Проклятье! Еще немного, и в паху придется тушить льдом.
Рыжая замерла и наблюдала с неподдельным ужасом. М-да… Дурак ты, Ураган, и не лечишься. Ты хочешь, а она боится. У тебя внутри все теплеет, а она ежится, словно от холода. Ты жаждешь прижать, а она – убежать. Не слишком удачный расклад. И совсем не в твою пользу.
Нет, когда-то, еще человеком, Ригу нравился легкий страх на лице девушки. В особенности, если она еще девственница, что робко отдает мужчине свое единственное сокровище в надежде на счастье или достаток. Но то было много столетий