– Я не насиловал эту идиотку, Джадир, – спокойно отвечаю я, поднимая взгляд на высокого смуглого араба в строгом черном костюме, взирающего на меня с негодованием и плохо скрываемым презрением. Откинувшись на спинку удобного дивана, обтянутого черной кожей, я поправляю задравшуюся футболку, прикрывая полоску кожи внизу живота, и только сейчас понимаю, почему несчастная Далила так низко опускает голову, подавая мне очередную чашку кофе. Сорокалетний Джадир взял ее в жены, когда девушке только исполнилось пятнадцать. Свадьбу сыграли год назад. Шестнадцать лет, черт возьми. А она уже беременна, судя по круглому животу, который заметен даже под широкими одеяниями. И кто из нас больше достоин презрения? Я или этот педофил?
Глаза Джадира вспыхивают яростными всполохами, когда он замечает, как я с любопытством рассматриваю его жену.
– Далила, спасибо. Ты можешь пойти отдохнуть, – приказывает Джадир. Девушка склоняет голову еще ниже и бесшумно покидает гостиную мелкими семенящими шагами. Жалкое зрелище, если честно.
– Девушку заставят забрать заявление. Я уже позаботился об этом. Но если бы не президент Роджерс, который позвонил Али сразу же, как узнал об аресте, все могло закончится фатально для тебя, Адам, – едва сдерживая свое негодование, сурово произносит Джадир. – Аллах! Парень, ты, вообще, думаешь о чем-то, кроме выпивки и женщин?! – срываясь, яростно восклицает он.
Я пожимаю плечами, хлопая по карманам в поисках сигарет. Я бы не отказался от горячего душа, завтрака, и пары часов сна в своей постели. Достаю пачку, засовываю сигарету в зубы, чиркая зажигалкой. Вижу, как сукин сын сжимает челюсти, но молчит. Принцу можно все. Затягиваюсь, выпуская струю дыма в сторону Джадира.
– У следствия есть запись, которую они изъяли с камер наблюдения в доме Мэтта Калигана, – сообщает он. Прищурившись, я смотрю в черные глаза. Ни один мускул не дрогнул на моем лице. Ни дождавшись от меня ни ответа, ни реакции, Джадир продолжил, раздуваясь от чувства собственной важности и незаменимости:
– Я заплатил миллион за запись, и еще столько же за помощь следствия в закрытии и сокрытии этой грязной истории. Я еще не знаю, сколько запросит девушка за моральный ущерб, который ты ей нанес.
Однако платить Мелании не пришлось. Она сама забрала заявление. Не сразу. Ее упорства хватило на две недели. Я не вникал в подробности следствия, которое развалилось по причине недостатка улик против меня. По свидетельским показаниям