До наледи доехали быстро, обогнули ее и свернули в долину. Снегоход мягко шел по свежему снегу, разноцветно искрящемуся в бледных лучах висящего над самыми сопками солнца. Седых держался левого, пологого берега замерзшей речки, лавируя между окатанными валунами, такими огромными, что на их серых боках не удерживался снег. Хребет, окаймляющий долину слева, в нескольких километрах впереди был прорезан нешироким лесистым распадком, тянущимся километров на сорок. Именно туда вела цепочка следов, начавшаяся от наледи. Истоптанным оказалось и пространство вокруг сделанной рыбаками проруби – видно, когда мужики, увидев мамонтов, предпочли бросить рыбалку и ретироваться, любопытные животные долго топтались здесь.
Валера слышал, как один из рыбаков поносил мамонтов последними словами, – когда проклятое зверье спугнуло их, они только успели проделать прорубь и приступить к ловле. Дело в том, что лед на Иньяри достигал толщины двух – двух с половиной метров и пробиться к воде было очень трудоемким делом. Обычно сначала пилили лед бензопилой (которую тоже приходилось тащить на себе) и кусками выбрасывали наверх, а последние полметра проходили шнековым буром. Когда бур проваливался в воду, приходилось как можно быстрее выскакивать наверх, убегая от поднимающейся воды. Потом натягивали поверх проруби палатку, ставили в ней печку и раскладушку и только тогда приступали непосредственно к рыбалке. Но это, если повезет. Бывало, что бур натыкался на камни – местами река промерзала до дна. Тогда приходилось начинать все сначала.
…Мамонты паслись на невысокой плоской полке, методично обрывая хоботами с деревьев и кустов молодые побеги и совсем по-слоновьи отправляя их в рот. Даже на большом расстоянии было видно, как они огромны. Детеныши, и те были ростом метра по два и легко доставали хоботами до верхушек невысоких деревьев. А вожак – и вовсе настоящий гигант с великолепными изогнутыми, широко расставленными бивнями. Животные были покрыты длинной, свисающей на животе шерстью буровато-коричневого цвета. Валера остановил снегоход, заглушил мотор, и вокруг повисла оглушительная тишина. Все трое, как зачарованные, смотрели на этих выходцев из непредставимо древних времен, медленно передвигающихся вдоль распадка и мерно жующих ветки и кусты. Валере даже захотелось ущипнуть себя, чтобы убедиться, что это не сон.
– Может, подойдем поближе? – тихонько шепнул Коля Евтушенко, хотя до животных было далеко.
– А не опасно? – с сомнением откликнулся Парамонов. – Затоптать же могут, вон какие ножищи!
– Так мы медленно, осторожно, – все так же тихо прошептал Коля и, повернувшись к Валере, как-никак тот был назначен командиром экспедиции, спросил: – Как ты смотришь?
– Давайте попробуем, – согласился Седых, – только очень тихо…
Оставив снегоход на месте, они осторожно, стараясь, чтобы не хрустнула ни одна ветка, поднялись на полку