Мудодром. Сергей Малицкий

горит? Что?

      – Что вы себе думаете? Я-таки должен за вас работать? Может быть, мне еще взять лейку и сбегать побрызгать на ваш поганый пожарчик?

      Дежурный с трудом проглотил повисшую на языке ответную фразу по поводу лейки и сдержанно спросил:

      – Зачем же вы тогда звоните?

      – В наше время, голубчик, пожарный стоял на каланче. Стоял, а не спал. У вас есть каланча?

      – Пока вы тут чешете языком, в огне могут погибнуть люди.

      – Какие люди? Вы держите меня за полного идиота? Горит хозяйственная постройка во дворе старого одинокого алкоголика. Там нет даже ни одной куры, только гора нестандартной стеклотары. Но кто знает? Ведь огонь может перекинуться на заборчик, а там… Так, может быть, я не зря чешу языком?

      – Если вы не скажете, где горит, я не смогу это оценить.

      – Они все хотят получать деньги. Но никто не хочет работать. Старый Зяма подскажи, старый Зяма помоги. Записывайте. Улица Емельяна Пугачева, дом двадцать три. Только не берите брандспойты. Возьмите мясо и шампуры, угольки в самый раз.

      – Кто передал сообщение?

      – Нет. Подумать только, кто нас тушит? Вы хотите, чтобы я заполнил анкету? Я никуда не уезжаю. Назло всем я умру здесь. Скажите своему начальству, что герой захотел остаться безымянным. Медаль за отвагу на пожаре можете оставить себе.

      В следующую секунду тишину пожарной части разорвала противная сирена. Еще через минуту, протирая глаза, прапорщик Деревянко открыл ворота и запрыгнул в ревущий ЗИЛ, пытаясь вспомнить на ходу, есть ли вода в бочке. В один час десять минут дежурный трамвайного депо обнаружил, что с линии не вернулся последний трамвай, а именно трамвай Петрова, и отправил деповский «газик» на его поиски. В один час двенадцать минут дежурный пожарной охраны принял сообщение Деревянко, что расчет прибыл на место пожара, и все хорошо.