Я забрал нераспечатанную бутылку с шампанским и, не замечаемый Таней, покинул ее гостиничную комнату.
Кто он такой, Кашпировский? Психотерапевт остался, конечно, в ее комнате, но без шампанского.
Я запер двери моего номера на ключ. На улице перед окном тополь был голым без листьев, а в воздухе кружили редкие снежинки.
Прошло около получаса. В дверь постучали, я услышал голос Тани. Но не открыл замок двери.
Зазвонил телефон. Я поднял трубку и молча слушал ее голос:
– Алло, алло! Повремени, не ложи трубку…
Положил.
III
«Выпьем немного вина», – потребовала она. Они вылетели в Австралию. В тот же вечер их самолет совершал посадку на аэродром.
Он занимал рядом с иллюминатором кресло. Она сидела сбоку рядом. По другую у нее сторону сидела беременная женщина, очень похожая на кенгуру. Она помогла этой женщине перед посадкою самолета пристегнуться ремнем.
– Смотри, над зданием аэровокзала надпись кириллицей.
– И что? – пожала она плечами. – Название моего города.
– Странно. В Австралии для кого или для чего-то пишут на зданиях кириллицей?
Ночью в Минводах шел снег. Когда утром на следующий день, проснувшись, я отодвинул штору и выглянул в окно, земля внизу перед гостиницей была, словно белой ватой, покрыта толстым снегом. Было белым бело на всей улице. Тополь перед окном моего номера уже не казался странно голым, поскольку ветки его были покрыты густо налипшим на них снегом. Казалось, что это не снег так неожиданно выпал, а пух белой птицы щедро покрыл землю в Минеральных Водах. Стояло передо мной удивительно красивое завораживающее завораживающего вида зрелище.
Полюбовавшись, я спустился вниз на первый этаж гостиницы и через стекло двери увидел в пустом зале ресторана Таню. Она грустная в одиночестве завтракала.
Я секунду подумал и вернулся в свой номер, надел пуховик и вышел на улицу. Без шапки вышел из гостиницы, потому что вокруг было удивительно тепло и странно тихо. Не зная куда идти, я пошел наугад по тротуару. Большой город Минеральные Воды был сплошь одноэтажный скучный и давно без зелени, и желтых листьев нигде не было, а потому город был очень серый и темный. Однако, после обильного ночного снегопада он вдруг стал абсолютно и совершенно белым, посветлевшим.
Увидев крохотную кафешку, я зашел в нее. Был рыбный день (в понедельник), кормили здесь только блюдами из рыбы. Одной, единственного типа рыбы – размороженного, не первой свежести, судя по запаху, и пожаренного на постном масле минтая.
Я взял себе порцию рыбы и сел за свободный стол. По соседству со мной худая кошка, сидевшая рядом под соседним столом, жадно с шумом глотая, ела, не замечая мои ноги, которыми я иногда специально двигал в ее сторону,