– Только не прибавляйте, Пастух, вертихвостка или прищепка!
– Не прибавлю, – пообещал Пастух и сделал следующее заключение: – Я пока что не вижу ваших конкретных особенностей, если они и есть, то проявились пока что весьма туманно, вы мало отличаетесь друг от друга по поведению, и поэтому предлагаю вам не стесняться и вести себя так, как вам хочется, не нарушая, разумеется, порядка пастьбы и дружного, стадного продвижения по великим столбам.
11. Курение коз
– И все же, Пастух, – задумчиво сказала Елена, внимательно слушавшая и наблюдавшая все предыдущее, – велика связь нашего, реального, мира и потустороннего, о котором вы так презрительно отзываетесь. Вот имена вы дали оттуда, и качества или свойства тоже передаются нам как будто бы от наших проекций, от их разнообразных характеров…
– На самом-то деле – коровий твой, хоть и склонный к учености ум! – ответил Пастух. – Не вводи в заблуждение своих подруг, никакой особенной связи, тем более великой, здесь нет. Звучания имен, которые вы получили, – условны, поскольку произносятся мной на неправильном языке, но Пастухи, не владея коровьим, и будут всегда обращаться к вам на этом проекционно-условном, коровы же друг друга зовут просто: корова, лишь изменяя оттенок мычания и обозначая тем самым сущность по имени. Оттенков этих сейчас вы, полуглухие, не распознаете, но слово «корова» Ида вам промычит.
Ида перевела на коровий слово «корова», и несколько телок старательно повторили за ней это озвученное важное слово.
– Что же касается ваших качеств и свойств, – продолжил Пастух, – они передаются проекциям в виде характеров, а не наоборот, хотя бы в силу того, что сущность – первична, а проекция является лишь отображением ее. Характер может меняться, сущность же неизменна. Хотя, как вы узнаете дальше, есть множество исключений, говорить о которых пока еще рановато, поскольку к подобному разговору вы не готовы, не понимая сути многих элементарных вещей, которые составляют реальный, истинный мир. И поэтому не озадачивайтесь вопросами, опережающими ваше движение, сосредоточьтесь на насущном моменте.
Телки, не найдя ничего более насущного, чем выдать по маленькому шлепку, потянулись за Идой к нескончаемой луже, Мария-Елизавета задиристо побежала на другую сторону дороги снова дразнить коз и баранов, а Пастух наконец присел на траву и удовлетворенно сказал:
– Ну вот, все довольны, и я сейчас в наступившем полном спокойствии займусь своими пастушескими делами, – и принялся рыться в туго набитой сумке.
Джума и Елена сначала выбрали оставаться на месте и насыщаться травой, но вскоре разлеглись на поверхности, вытянув