Аделина, даже если и слышала краем уха ворчание Агафьи, не обращала на них никакого внимания. С каждыми поступающими схватками, усиливающиеся чувством для потуг, она, не имея больше возможности дышать и терпеть, крича от разрывающих ее внутренности боли, тужилась. Все ее тело дрожало: светлые, распутанные, вспотевшие, длинные волосы запутались на спине и выглядели неряшливо и грязно; ватные ноги обессиленно держались из последних сил. Аделине хотелось расплакаться, чтобы облегчить свои муки, но даже выронить одну единственную слезу не было сил.
–Агафья… помоги мне… лечь… Я больше не могу… – из последних сил произнеся слова, Аделина направилась к подготовленной кровати. Агафья мигом подбежав помогла ей осторожно лечь на спину.
Подложив под хозяйку чистые простыни в несколько слоев, Агафья ожидала момента, сидя напротив Аделины у подножия ее кровати.
Схватки стали частыми, кровь лилась усиленней. Аделина стала бледней, чем ранее. Божечки. Спаси нас Господи от беды. Спаси нашу Аделаиду. Это плохо, очень плохо, ни к чему хорошему не сулит, молилась про себя помощница Агафья наблюдая как плохи дела хозяюшки: все ее родовые пути опухшие и отекшие разрывались в стороны свежими кровоточащими ранами, когда внутри появилась голова малыша.
–Тужьтесь, как можно сильнее тужьтесь! – говорила Агафья, понимая, что ребенок слишком крупный, и чтобы его родить, необходимо роженице приложить больше усилий, чем большинству других женщин.
Аделина всем своим телом чувствуя, что ее покидают силы, ощущая как между ее ног все горит пламенным огнем, будто горящим ножом вспарывают ее тело, поняла, что финиш 1-го этапа уже близок. Я не умру. Я точно знаю. Все пройдет, как задумано. Я все сделаю как надо, говорила про себя Аделина.
–Милочка, голубушка. Головка уже почти вышла. Уже… Почти… Все. Еще раз, сильнее потужиться надо бы… – говорила Агафья руками поддерживая высвобождавшегося на свободу ребеночка.
Аделина ощущая новый прилив схваток, обхватив руками свои коленки и нагнувшись вперед, тужилась из последних сил, скрепя зубами и сдерживая своими истрескавшимися сухими губами крик. Ее пронзила невыносимая режущая, горячая, тупая, с резкой одновременно боль в том момент, когда розовый комок жизни выскользнул из нее в ожидающие руки Агафьи. Аделина тут же от бессилия откинулась на спинку кровати, как в тумане наблюдая, как Агафья нежно взяв ребенка, окутала его чистой белоснежной простыней и заботливо вытерла его от послеродовой белой слизи. Кто…? Кто…? Хотела спросить Аделина, но даже этого она не могла произнести.
Агафья, помыв ребенка в теплой кипяченой воде и укутав, поднесла его к матери.
–У вас мальчик. Прекрасный мальчик, Аделина.
Аделина моментально проснулась раскрыв глаза, не веря услышанному.
–Мальчик…? Как мальчик?!
–Да, да. Мальчик. А какой хорошенький… Вы только посмотрите на него…
–Нет. – резко ответила Аделина отвернув лицо от ребенка. – Положите его пока