Потерянные души. Дин Кунц

делился с ним всеми этими подробностями. Бабушка говорила, что счастье – это выбор, и человек должен постоянно поддерживать в себе позитивное отношение к окружающему. Но с каким трудом удавалось поддерживать позитивное отношение в компании мистера Лисса.

      Стоя спиной к Намми, ухватившись за прутья решетки, вглядываясь между ними, мистер Лисс воскликнул:

      – Дерьмо!

      Устроившись на краешке сиденья унитаза, Намми не знал, отдает ли ему мистер Лисс какой-то приказ. Если отдавал, то очень уж грубо.

      – Это беда, большая беда, – добавил мистер Лисс.

      Впрочем, если это и был приказ, подчиняться Намми не собирался. Бабушка объяснила, что после ее смерти никто не должен говорить Намми, что ему делать, за исключением полицейских и мистера Леланда Риза. Мистер Леланд Риз был бабушкиным адвокатом. Бабушка объяснила, что любой другой, пытающийся сказать Намми, что ему делать, проявит излишнюю самоуверенность. Потому что никто не имел права отдавать Намми приказы. Вот и мистер Лисс не имел такого права. А кроме того, справлять большую нужду Намми не хотел.

      – А в дальней камере чиф Хармильо в чертовых подштанниках. И сержант в форме. Сержант Рапп. Как же они оказались в камере после того, как заперли нас здесь и поднялись наверх?

      Намми не мог ответить на этот вопрос. Даже если бы смог, его назвали бы тупицей, независимо от того, что бы он сказал. Поэтому он просто сидел, сжав губы.

      По словам бабушки, чаще всего вообще следовало молчать. Только дураки высказываются по любому поводу.

      – Возможно, этот Хармильо – близнец чифа, – размышлял мистер Лисс вслух. – Или Рапп, но не оба же. Нет, тут дело не в близнецах.