– Это не толика правды, – покачала головой Маргарет. – Это вся правда, чистая правда, как и все, сказанное в Библии.
Скаут бросила плюшевого медвежонка и схватилась за нос отца.
Карсон подняла медвежонка.
Майкл осторожно вытащил большой палец Скаут из своей ноздри.
– Должна я озвучивать вывод, к которому ведет эта правда? – спросила Маргарет. – Тогда озвучу. Раз потерять вы теперь можете так много, что малейший риск заставляет вас блевать на людей, тогда вам уже не хватает духа, чтобы рисковать. И лучше занимайтесь разводами, помогайте обманутым женщинам.
– На этом много денег не заработаешь, – вздохнула Карсон.
– Но с каждым годом таких дел становится все больше и больше.
– И обманывают не только женщин, – уточнил Майкл. – Встречаются и верные мужья.
Мэри Маргарет нахмурилась.
– Я бы не советовала гордиться тем, что и в наши времена такое возможно.
Няня продолжила чистить яблоки, Герцог вновь не отрывал от нее глаз в надежде на еще один ломтик.
– Где Арни? – спросила Карсон о своем брате.
– В кабинете, – ответила Мэри Маргарет. – Занимается. Никогда не видела мальчика, которому так нравится учиться. Это так же восхитительно, как и неестественно.
Майкл первым вышел из кухни, со Скаут на руках, говоря: «Га-га-га-га, ба-ба-ба-ба», – в надежде, что ему ответят, но малышка только смотрела на него в изумлении, – широко раскрытые синие глаза, открытый рот – словно в ужасе от того, что ее отец вдруг превратился в лепечущего младенца.
– Только не урони ее, – предупредила Карсон.
– Очень уж ты суетишься.
– Что ты сказал?
– Что ты очень суетишься. Простое наблюдение.
– Если б ты не нес младенца, я бы тоже сделала наблюдение.
– Ты – моя маленькая бронежилетка, – улыбнулся Майкл Скаут.
– Я бы сделала наблюдение коленом по яйцам. Это ж надо. Я очень суечусь!
– Твоя мама – личность типа-А[10], – объяснил Майкл Скаут. – К счастью, этот ген не относится к доминирующим.
Войдя в кабинет, они обнаружили, что Арни совсем и не погружен в книги. Он играл в шахматы.
А напротив него, горой возвышаясь над шахматной доской, сидел Девкалион.
Глава 17
Мистер Лисс струсил. Выглядел столь же испуганным, как чуть раньше – злым. Морщины и морщинки на его тощем лице никуда не делись, но теперь стали морщинами и морщинками озабоченности.
Намми О’Бэннон не решился сесть на нижнюю койку, она теперь принадлежала мистеру Лиссу. Поэтому, пусть и стесняясь, он сел на краешек унитаза, на котором не было крышки. И наблюдал за мистером Лиссом, который вышагивал взад-вперед.
Сначала мистер Лисс пытался говорить с людьми, которые сидели в двух других камерах. Никто ему не ответил.
Потом принялся кричать на них. По-всякому обзывать. Они на него даже не посмотрели.
Наконец пригрозил, что отрежет у них разные части тела и скормит свиньям. Свиней в тюрьме не было,