Светик: да
ТТ: ясно
Светик: все наши вышли, Денис Ленку учит на скейте кататься
Настроение совсем испортилось. Там мальчик, который нравится, – с другой девочкой, там вообще весело, а тут…
– Я чай сделал. Сам! Пойдешь со мной пить?
Таня грустно посмотрела на брата.
– Пойду, – ответила обреченно.
Наверняка на столе капли от чайного пакетика – вытирать придется.
На кухне ее ждал сюрприз. Две кружки с чаем, вазочка с вареньем, вазочка с печеньем и криво нарезанная колбаса. Как он умудрился колбасу-то нарезать с такой рукой?
– Это… мне?
Ваня слегка покраснел.
– Ты была такая грустная… а мама, когда ты грустная, всегда варенье открывает.
И правда. А Таня не замечала этого раньше. Зато Ваня заметил.
– Ладно, – сказал она бодро. – Давай пить чай. Я сейчас хлеб нарежу для бутербродов.
– Скорей бы мама пришла, – сказал Ваня, грызя печенье. – С мамой можно петь песни «кто громче» или в настольный хоккей поиграть.
– А давай я с тобой поиграю? – предложила Таня.
Ей вдруг стало обидно, что с мамой интересно, а с ней нет. – Ты? – удивился Ваня.
– А что такого? Вот возьму и выиграю!
– А я и одной рукой хорошо играю! – похвалился Ваня.
– А вот сейчас и увидим!
Светик: мама пришла?
ТТ: да
Светик: ты скоро выйдешь?
ТТ: пока не могу
Светик:?
ТТ: я в хоккей проиграла, надо отыгрываться
Светик: Наказанию проиграла?
ТТ: Ваня – не наказание. Он – мой брат.
Рояль или гитара?
Этот небольшой зал видел много разных музыкальных конкурсов. И сегодняшний – лишь один из череды. И волею случая устроившиеся рядом, в соседних, истертых от времени бархатных креслах, два человека тоже были одними из многих. Однако развернувшаяся между ними словесная баталия стала для этих стен сюрпризом.
Впрочем, начиналось все довольно мирно. Оба внимательно наблюдали за сменявшими друг друга на сцене юными пианистами. В кресле слева сидел очень немолодой, но державшийся весьма бодро мужчина. Остатки его волос были абсолютно седы, крупные руки с выступающими венами покоились на рукояти трости, а на носу поблескивали очки в толстой оправе. Дама справа немного уступала соседу в возрасте, явно следила за собой и сейчас сидела, очень прямо держа спину и благоухая парфюмом, помадой и лаком для волос. Лишь пальцы, то и дело поправляющие камею у горла, выдавали волнение.
Со сцены звучала классика фортепианных конкурсов – «К Элизе». Пожилой мужчина внимательно следил за мальчиком, который был едва заметен на фоне рояля. Не сводил взгляда и чуть заметно кивал в такт.
– Ну, ребенок явно не понимает, о чем он играет, – вынесла вердикт дама с камеей, лишь только смолки звуки бетховенской музыки и последовавшие за ними аплодисменты. Мальчик на сцене между тем слез с табурета, чинно поклонился и быстро скрылся за кулисы.
Ее сосед по креслу проводил