Если бы не его всерьез озабоченная рожа, Костя решил бы, что он его слегка подкалывает. Мол, один раз поленом огрела, а во второй раз, ежели он не заступится, стулом запросто навернет.
Но, уже зная к этому времени, что его стременной и юмор, тем паче ирония, несовместимы, Костя лишь утвердительно кивнул и повернулся к пленнице.
Девчонку бил самый настоящий озноб, а неестественно раскрасневшееся личико говорило о возможном повышении температуры.
Константин протянул руку, чтобы пощупать лоб, и… еле успел отдернуть ее от лязгнувших вхолостую зубов.
– Не трогай меня, княже, – предупредила она. – Лучше отпусти подобру-поздорову. А не то я на тебя такую лихоманку напущу – ни одна бабка не отшепчет. Я могу.
От такой нахальной самоуверенности, смешанной с отчаянием, Костя невольно заулыбался.
Девчонка опешила и замолчала, продолжая настороженно ждать его дальнейших действий.
– Ты есть хочешь? – неожиданно даже для самого себя спросил он.
Деваха пяток секунд оторопело хлопала своими глазищами и наконец нехотя выдавила:
– Может, и хочу.
– Епифан, – громко позвал он и, как только тот просунул голову в приоткрытую дверь, сделал небольшой продуктовый заказ.
Время было позднее, но скромную княжью заявку стременной тем не менее удовлетворил прямо-таки с молниеносной скоростью.
Уже через минуту на столе лежала коврига хлеба, хороший кус мяса, штуки три луковицы, к которым прилагалась крупная сероватая соль, и несколько соленых огурцов.
Заметив сожалеющий взгляд Епифана, Костя понял, что все это тот приготовил для себя, дабы слегка скрасить томительное ожидание за дверью, и снисходительно спросил:
– Твое?
Епифан скромно пожал богатырскими плечами и скорчил такую, по его мнению, скромную и деликатную рожу, что Костя заулыбался и, подмигнув, отправил его за новой порцией, наказав, чтоб тот не спешил возвращаться.
Однако его нормальное желание просто поговорить с девчонкой без лишних свидетелей и хотя бы немного искупить вину своего предшественника каждый из присутствующих воспринял в меру своей испорченности.
Епифан понимающе кивнул, вновь оскалив крепкие желтые зубы, а девица, едва Костя накинул на дверь засов и двинулся к ее лавке, вжалась всем телом в угол и умоляюще прошептала:
– Не подходи, княже. Хуже будет. Порчу напущу.
– Я же всего-навсего покормить тебя хотел, – пояснил он и добавил: – А Епифана поесть отправил. Мужик-то из-за тебя голодным остался. Дверь же закрыл, чтоб ты не убежала раньше времени. Я ведь и так тебя отпущу, только не сегодня, а завтра.
– А плата какая за свободу будет? – подозрительно прищурилась она.
– Да никакой, – пожал плечами Костя. – Мне от тебя и впрямь ничего не надо. А потом у тебя и нет ничего.
– Ну кой-что имеется… – протянула она, но Костя только насмешливо хмыкнул, в результате чего рейтинг