Для пересмотра протокола пришлось возобновить обсуждение. До самого последнего момента французы настаивали на том, чтобы президент сопровождал императрицу в ее экипаже. Но она настояла на своем и осталась в карете вместе с мадам Нарышкиной. Президенту Лубе пришлось довольствоваться вторым экипажем, в котором он ехал с премьер-министром Вальдеком-Руссо.
На следующий год, когда президент Лубе нанес ответный визит в Россию, возникла та же проблема. Не могло быть и речи о том, чтобы главе дружественного государства не нашлось места в карете императрицы.
На этот раз императрица придумала другую хитрость. Царь поедет верхом; президент – в карете императрицы, но ее переделают в подобие семейного шарабана: сзади установят два кресла для императрицы и президента, а два спереди, обращенные к лошадям, – для вдовствующей императрицы и великой княгини Елизаветы Федоровны.
Такой экипаж был построен.
Но теперь протесты посыпались со стороны Марии Федоровны. На государственных экипажах не было кучеров – ими управляли форейторы, следовательно, передняя часть, где должна была сидеть вдовствующая императрица, выглядела как сиденье кучера; она походила на ящик, да еще, к ее неудовольствию, приподнятый.
Но последнее слово осталось за молодой императрицей. Вся церемония прошла так, как и была задумана.
Инцидент с «Готским альманахом»
У императрицы было весьма своеобразное представление о могуществе русского царя. Я вспоминаю инцидент с «Готским альманахом». Ее величество вообразила, что я, как руководитель дворцовой цензуры, мог навязать ее волю редакции справочного издания, выпускаемого за границей.
Однажды по возвращении из Царского Села Фредерикс сказал мне, что императрица крайне недовольна каким-то заголовком в «Альманахе». Она пожелала, чтобы редакция изменила заголовок, посвященный династии российских царей. В «Альманахе» ее называли «Династия Гольштейн-Готторп-Романовых».
Редакция «Альманаха» должна была изъять две первые фамилии; если она этого не сделает, то это издание на территории России будет запрещено.
Я уже имел множество проблем с этим вопросом Ежегодно редакция «Альманаха» присылала мне гранки страниц, относящихся к России. И ежегодно я вписывал имена вновь назначенных сановников и вычеркивал слова «Гольштейн-Готторп». И ежегодно редакция вносила в текст все сделанные мной поправки, за исключением последней; она оставляла название «Гольштейн-Готторп» неизменным. В конце концов я написал им письмо и получил ответ, что, по их мнению, название династии нельзя изменить, поскольку император Павел являлся сыном герцога Гольштейн-Готторпского.
Запретить ежегодник, известный во всем мире, на мой взгляд, значило сделаться всеобщим посмешищем, и я умолял Фредерикса подать от моего имени прошение царю отменить приказ императрицы. Фредерикс предпочел отправить мое прошение прямо к императрице. Она немедленно послала за мной.
– Вы действительно не можете сделать