Джульетта задумалась.
– Что ж, может, когда-нибудь и итальянцы будут пить фильтрованный кофе из больших чашек. – Она печально улыбнулась. Потом перегнулась через стол и уже серьезно продолжила:
– Энцо мой родственник, только дальний… Кузен. Он… просил мою руку… так это говорят?
Дать Винсенту от ворот поворот просто так Джульетта не могла. Она чувствовала себя виноватой и хотела по крайней мере объяснить свое поведение.
– Просил вашей руки, – поправил Винсент. Ему тоже было не по себе. – Простите, я совсем не хотел осложнять вам жизнь.
Джульетта молчала. Винсент дорого дал бы за то, чтобы знать, о чем она сейчас думает.
– И вы согласились? – спросил он наконец.
Обручального кольца на ее руке он не видел.
– Я не могла ему отказать, – уклончиво отвечала девушка. – Энцо хороший человек. Это он нашел квартиру для меня, брата и мамы. Он работал на «ИЗО» и дал нам… как это говорится… raccomandazioni…
– То есть рекомендовал вас?
Она кивнула.
– На Сицилии у нас совсем ничего не было – ни работы, ни денег.
– На Сицилии? – переспросил Винсент.
– Да. Но мы не siciliani di Sicilia, мы eoliani[18].
– Еoliani? – Винсент с трудом повторил за ней это слово.
– Sì. Эолийские острова… Их семь у берегов Сицилии.
Винсент впервые слышал об этом.
– Прекраснейшее место на Земле. – Лицо девушки просияло, как будто она и вправду объездила весь мир. – Вы знаете фильм «Стромболи»? Там играла Ингрид Бергман.
– Слышал, но я редко хожу в кино.
– Стромболи – один из островов… È un volcano attivo![19] Все они когда-то были вулканами посреди моря – Липари, Панарея, Филикуди… наш называется Салина.
– Салина… – Винсент точно попробовал это слово на вкус.
– Самый красивый из островов, – она прикрыла глаза, – но жизнь там тяжелая. И никого нет, кроме рыбаков и крестьян. Мой отец собирал в поле capperi. В Германии есть capperi?
Винсент смутился. Он явился сюда ради ответа на один-единственный простой вопрос: помолвлена она или нет. Меньше всего он хотел разбередить ее память. Джульетта достала из сумочки словарь и пролистала. Нашли слово «каперсы», но Винсент не знал, что это такое.
– Сaponata? Spaghetti alla puttanesca? Vitello tonnato?[20] – продолжала Джульетта.
Он покачал головой, и девушка рассмеялась:
– Когда-нибудь я приготовлю для вас все это. – Потом вздохнула и продолжила рассказ: – Мой папа вместе с папой Энцо работал на полях дона Витторио. Дон Витторио жил не на острове, в Мессине. Но ему принадлежала земля. А тот, кто владеет землей, владеет и людьми. Когда дон Витторио появлялся на острове, мы должны были целовать ему руку. Но мой папа был… comunista, вы понимаете?
Это слово Винсент понимал. Теперь пол-Германии принадлежало коммунистам. Его родина стала частью Польши. Ферму отца