В дремучем лесу между статных вековых дубов, великанами, возвышающимися над липами, пихтами, да кленами, между кустарников и ароматных трав спряталась солнечная поляна. Летом, радуя взор, там простиралось цветное лоскутное покрывало из ромашек, васильков, фиалок и еще десятка цветов, которых уже не встретишь на нашей Земле.
Окруженная плотным кольцом деревьев, поляна была недоступной для непосвященного глаза, но все же был к ней проход. И только, истинный друд мог увидеть, как из глубины леса, петляя и извиваясь, к поляне бежала узенькая тропинка. Тропинка пересекала ее посередине и останавливалась у добротного дома, крыша которого, едва не высовываясь из-за крон великанов.
Лесные жители мастерили дома из местного дуба. Простое и удобное жилье без особых излишеств удовлетворяло их скромным потребностям. Таким же неприхотливым было убранство. Деревянные столы, кровати да лавки – это все в чем они нуждались. Украшениями служили разве что занавески на окнах, да цветные покрывала со скатертями. Главной частью дома служил очаг, сложенный из камней. Его лесные жители использовали для обогрева и приготовления пищи. Дым уходил в отверстие на крыше. Такая незамысловатость нравилась друдам. Они и сами были неприхотливыми.
Но этот дом был каменным. И не только в камне заключалась его необыкновенность. В доме скрывалась тайна, которую ни один друд не смог постичь с того самого времени, как вернулся на родину после Второй большой битвы.
Много месяцев искусные каменщики гмуры возводили его. Они так увлеклись строительством, что вместо одного привычного друдам этажа, построили целых три. По бокам поместили башенки, отчего он стал походить на замок.
Работа на стройке кипела и днем, и ночью, и наконец-то, когда строительство завершилось, он предстал во всем величии. Красная черепичная крыша, арочные окна со стеклами из Загорского стекла, и массивная дверь вызывали удивление у всех, кто приходил посмотреть на него.
По обеим сторонам ступеней, ведущих к главному входу, стояли скульптуры, изображающие волшебных альвов. Один играл на арфе, второй застыл в танце. Они походили на людей, только были худощавыми и высокими, а уши имели заостренные.
Рядом с домом примостилась причудливая беседка, обвитая диким плющом и виноградом. Хозяин любил там укрываться от летнего зноя или дождливого ненастья. А зимой, когда беседка превращалась в снежную горку, к ней устремлялась вся окрестная детвора.
Гладя на дом, можно было подумать, что владелец его был столь же необычен и могуч, как жилище, однако это не так. В доме жил обычный, всеми почитаемый старый друд Василь.
Дом стоял на поляне лет сто и столько же времени в нем обитал Василь. Чернявая голова хозяина стала белой, однако лицо время пощадило. Оно, хоть и было изрезано морщинками, но еще не походило на сморщенное яблоко.
Друды относили моложавость Василя к его жене альвийке, которая регулярно готовила для него чудодейственные снадобья. Но с тех самых пор, как она вместе с дочкой, погибла, Василь стал сдавать. Он потерял прежнюю статность и прямую осанку.
Покой и уединение помогали справляться с бедой. Лишь изредка выходил старик в лес, чтобы пообщаться с другими друдами. Единственной отрадой была внучка Мила, которой недавно исполнилось двадцать. Каждый день внучка навещала любимого деда.
Вот и в то утро, Мила, торопилась к деду. Она появилась на поляне с корзинкой спелых ягод и направилась к дому. Небольшой ветерок, расшалившись, пробежался по ее длинной юбке, зазывая поиграть. Мила улыбнулась, затем деланно нахмурилась, схватила край юбки и пригрозила ему кулаком.
Девушка двигалась бесшумно, словно и не шла вовсе, а парила в воздухе. Красавица внучка с длинной косой, цвета соломы и глубокими васильковыми глазами приблизилась к ступенькам и удивленно посмотрела на дверь.
Обычно дед выходил встречать. Он знал, когда идет Мила и видел ее приближающуюся фигуру в окно гостиной. В этот раз Василь не вышел. У окна его тоже не было. Корзинка в руках девушки слегка дрогнула. Мила толкнула дверь рукой, но к ее огорчению та оказалась заперта. Она схватила позолоченное кольцо с изображением рыси и постучала. Вскоре послышались едва различимые шаркающие шаги. Мила выдохнула. Шаги остановились по ту сторону двери, лязгнул тяжелый засов, дверь отворилась. На пороге стоял задумчивый Василь. Его когда-то зеленые глаза помутнели и казались уставшими. Лицо его было бледным.
– Что с тобой, дедушка? – встревожилась Мила, – тебе нездоровиться?
– Я приболел. Не беспокойся, внученька, скоро все пройдет.
На шатких ногах он направился вглубь гостиной. Мила пошла следом. Василь опустился в оббитое серым льном кресло, кашлянул и посмотрел на резной столик, стоящий рядом. Там был глиняный кувшин и пустой стакан.
– Мила, принеси воды.
– Да, конечно. Я быстро.
Мила побежала на кухню, а старик откинул голову и слегка прикрыл глаза. Голова шла кругом. Он обвел взглядом комнату и погрузился в воспоминания. Гостиная с момента обустройства ничуть