– Не знаю, почему за тобой до сих пор не пришел палач, – сказал Брэггер, – но это вопрос времени.
Он быстро ударил меня в плечо, сбив с ног. Я свернулась калачиком, когда дверь камеры с лязгом закрылась. Смеясь, они двинулись дальше.
Я холодна, как тюремные стены. Я не чувствую ничего.
Лед трещал, как будто ломались кости.
Я проснулась и рывком села, сердце бешено колотилось. Нечто темное, странное и нечеловеческое витало надо мной, леденящим холодом касаясь щек. Я стряхнула остатки сна и пригляделась.
Тюрьму накрыло белой волной льда, коркой покрывшего каменные стены и проникшего в каждую щель, в каждую замочную скважину. Лед разлился по полу, образовав сверкающий щит, и остановился в нескольких сантиметрах от меня. Я была на каменном острове в море льда.
Кто-то подошел к моей камере. Я подавила стон. Только не охранники. Пожалуйста, хватит на сегодня. Но это были не охранники – я уловила запах смазанной кожи и мыла. Я подняла взгляд – возле камеры стоял высокий человек в капюшоне и держал факел в правой руке. Желудок сжался, на затылке зашевелились тонкие волоски.
Рядом возникла еще одна фигура в капюшоне. Этот человек был намного ниже и опирался на трость. Из-под капюшона выглядывала короткая белая борода.
– Думаешь, это она? – спокойно спросил он, и его изысканный акцент показался абсолютно неуместным в этом последнем пристанище безродных убийц и воров.
– Смотри, – сказал тот, что повыше, звучным низким голосом. – Видишь, лёд не приближается к ней.
Он втянул в себя воздух и с силой выдохнул. Вода в воздухе превратилась в льдинки, которые сыпались на меня крошечными гранулами и таяли, превращаясь в пар от соприкосновения с моей кожей.
Подавив стон, я широко раскрыла глаза от ужаса. Это были Ледокровные – те, чей дар был полной противоположностью моему. Изо всех сил я старалась дышать ровно, чтобы скрыть панику.
– Видишь? – в его голосе послышался восторг.
– Сядь, малышка, – сказал тот, что был пониже, постукивая тростью, словно стучась в мою дверь. – Мы хотим поговорить с тобой.
Я не двинулась с места. Я очень хотела, чтобы они ушли и оставили меня в покое. Меня сковал такой же страх, что и в тот день, когда в деревню пришли солдаты. У охранников не было дара, а им все равно удавалось сделать мою жизнь невыносимой. Но они хотя бы боялись моего огня. Страшно подумать о том, что могли сделать со мной Ледокровные.
– Делай, как он говорит, – сказал высокий человек, с важным видом стоявший за тюремной решеткой. – Сядь или я найду ведро с водой, и тогда мы увидим, как ты дрожишь.
Дух противоречия нагревал мою кожу. Я расцепила руки и села.
Старик подошел ближе.
– Сколько тебе лет?
Я нахмурилась, думая, что ответить. Дни слились в месяцы, которые в королевской тюрьме могли растянуться на годы. Казалось, он понял мою неуверенность.
– Прошло две недели со дня весеннего равноденствия.
В груди защемило. Я потеряла почти полгода.
– Тогда