– Эта девчонка Огнекровная? – спросил высокий мужчина с хорошо очерченными скулами и светлой бородой. Он выглядел как командир, и пальто его отсвечивало начищенными пуговицами.
Я вглядывалась в знакомые лица людей из деревни. Грэхем-мельник и его дочь Флэкс. Фермеры Тибальд, Брекен и Том и их жены Герт, Лилли и Мэлоди. Все они приходили к маме лечиться, когда болели, но они понятия не имели, кто я. Мы всегда были лишь добрыми соседями.
Мальчик моего возраста сделал шаг вперед. Сердце мое упало, когда я узнала Клэя, старшего сына мясника. На празднике урожая он отвел меня в сторону, когда вся деревня танцевала вокруг костра. Наши руки дрожали, когда мы поцеловались в темноте. Он отступил назад, почувствовав жар моих губ, слишком сильный для обычного человека, но не отдернул рук. Потом мы украдкой переглядывались, когда я приходила в магазин его отца.
– Это она, капитан, – произнес Клэй дрожащими губами. – Она убила моего брата.
Мама ахнула и сжала мою руку. Я застыла.
Несколько недель назад отец Клэя приходил к нам. Его младший сын родился недоношенным. Кожа ребенка была холодной. Мама испробовала все мази и средства, которые знала, и, наконец, взяла меня с собой, чтобы я попыталась согреть ребёнка своим естественным теплом. Но малыш все равно умер. Я плакала три дня.
– Вы знаете, что это неправда, – прошептала я. – Я пыталась спасти его.
– Огнекровная тварь! – сказал отец Клэя. – Ты навлекла беду на всех нас.
Я покачала головой, не веря своим ушам.
– Клэй? Это ты привел сюда солдат?
Лицо Клэя исказилось, но он не ответил. А просто отвернулся.
Словно по команде, жители деревни отступили, когда солдаты подошли ближе. Через несколько мгновений мы с мамой остались одни – две дрожащие женщины, окружённые пылающими факелами.
– Есть способ узнать наверняка, – сказал капитан, держа перед собой факел и наслаждаясь происходящим с холодным взглядом. – Огнекровные не горят.
– Беги, мама! – я толкнула ее на землю.
Шестеро или семеро солдат с факелами медленно окружали нас со всех сторон, их жар обжигал мне лицо. Искры от факелов попали на платье, одежда загорелась, пламя гудело в ушах. Кожа покрылась волдырями, но не горела.
Капитан шагнул вперед, рука двинулась к мечу, и мама бросилась на него. Ногтями она в кровь расцарапала ему лицо. Капитан толкнул её, и она упала в снег. Я попыталась оттащить маму, но, как только я приблизилась, капитан пнул меня ногой в грудь. Я упала на землю, задыхаясь от боли, огонь на одежде зашипел и погас, соприкоснувшись со снегом.
Когда я с трудом поднялась на колени, он почти лениво поднял меч. Затем с отвращением в глазах, он опустил рукоять меча на голову мамы.
Она сползла на землю, как сломанная кукла, волосы рассыпались по снегу тонкими черными линиями, словно нарисованные кусочком древесного угля. Красивая длинная шея изогнулась, как увядший цветочный стебель.
Я