В день массовых свадеб, восьмого ноября 1963 года, двор умиленно наблюдал за счастливыми космонавтами, Николаевым и Терешковой, и гадал, благо ещё не было мексиканских телесериалов, только ли роль посажёного отца играет на государственной свадьбе сияющий Никита Сергеевич.
– Побывав в космосе, она сможет родить? – ни к кому не обращаясь, с оттенком недоверия произнесла Шелла, не подозревая, что этот же вопрос беспокоит учёных мужей, задумавших медицинский эксперимент по изучению способности людей, побывавших в космосе, зачать здоровое потомство.
Изя восхищённо посмотрел на жену, но промолчал, что, однако, не ускользнуло от трёхлетней Региночки Парикмахер, безотрывно воткнувшейся в телевизор.
– Мама, а наш папа тоже генеальный секеталь? – неожиданно вопрошает она и на недоумённый вопрос мамы: «Почему ты так решила?» – категорически заявляет: – А он смотрит на тебя, как дядя с телевизора.
– Абрам, ты только послушай, какой умный ребёнок, – прерывает её бабушка. – Иди ко мне, ласточка, дай я тебя поцелую, и не повторяй больше этих глупостей. Договорились?
«Генеальный секеталь» этого не слышит: он занят более важным делом – лицезрением государственной свадьбы. Хотя через тридцать лет, когда уставший от бесконечного потока просителей визы начальник одесского ОВИРа не выдержит и спросит в сердцах: «Вы-то зачем едете? У вас прекрасная работа, трёхкомнатная квартира. Вам-то чего не хватает?» – именно этот вопрос вдруг станет для него актуальным.
– Простите, а мог ли я в этой стране быть избран генеральным секретарём КПСС? Стать космонавтом? Героем теленовостей? Не под псевдонимом Зорин или, скажем, Утёсов, а под своей родной фамилией – Парикмахер?
Полковник удивлённо на него посмотрит: «Пришибленных много», – подумает про себя и молча подпишет разрешение на отъезд.
Это будет потом. А пока Изя курит во втором дворе вместе с Борей Ольшанским и убеждает его в скорой парламентской победе левых сил во Франции и Италии.
Вдруг – о, это нечаянное вдруг! Оно всегда некстати: вдруг прорвало трубы, ударили морозы, пропало масло, судья дал пенал, сионисты подкупили, а ЦРУ взорвало. Вдруг, когда все уверовали в правдивость Изиных слов, из соседнего парадного с диким криком и со спущенными штанами выскакивает во двор молодая женщина. Самые отчаянные, а всегда находятся те, кому море по колено, рванули в парадное и застали там мужчину со спущенными штанами, растерянно глядящего на своё обосранное хозяйство.
– Тише, – умоляюще просит он, – за дверью жена.
А теперь по порядку. В счастливый для семьи Николаевых день во втором дворе отмечалась годовщина свадьбы. И в порыве чувств, нахлынувших после принятия спиртного, захотелось вдруг неким М. и Ж., состоявшим в особых отношениях, выяснить особые отношения ещё раз, несмотря на присутствие