Профессор Преображенский превращает Шарика из подворотни в Клима Чугункина, омерзительного подручного большевиков.
«Человек крадущийся» не менее сатиричен, но по-другому. Для начала – сластолюбивый профессор Пресбери изменился после поездки в Прагу… О!!! Это очень подозрительно – у Дойля с континента всегда приходит только самое плохое.
Выясняется: «каждый девятый день профессор принимает какое-то лекарство, оказывающее кратковременное, но очень сильное действие. Под его влиянием природная несдержанность профессора усугубляется. Рекомендовали ему это снадобье, когда он был в Праге, теперь же снабжают им через посредника – богемца из Лондона»[112].
После этого «он начал с непостижимым проворством карабкаться вверх по стене. Он перелетал с лозы на лозу, уверенно переставляя ноги, цепко хватаясь руками, без всякой видимой цели, просто радуясь переполнявшей его энергии. Полы халата развевались в воздухе, и он напоминал гигантскую летучую мышь, темным пятном распластавшуюся по освещенной луной стене его собственного дома. Вскоре эта забава наскучила ему, он спустился вниз, перескакивая с лозы на лозу, опять опустился на четыре конечности и все тем же странным способом передвижения направился к конюшне».
Шерлок Холмс замечает еще его костяшки пальцев на руках: «утолщенные, ороговевшие – ничего подобного в моей практике не встречалось. Всегда первым делом смотрите на руки, Ватсон. Затем на манжеты, колени брюк и ботинки. Да, прелюбопытные костяшки».
Тут Дойлю изменяет чувство меры: никак не могли бы у профессора, превращавшегося в обезьяну раз в девять ночей, изменится костяшки пальцев за счет «хождения» на тыльной стороне ладоней. Но главное – это, конечно, дьявольская наблюдательность Шерлока Холмса!
Гадостный элексир шлет профессору некий Г. Ловенштейн… Как похоже на Лихтенштерн! Этот элексир омоложения сделан из черноголового лангура: «не составило труда достать животное, но ведь лангуры передвигаются на четырех конечностях и живут на деревьях».
Вот профессор и становится лангуром, введя себе препарат.
Большевики были в восторге от перспективы омоложения, а вот англичанин Дойль не в восторге от нарушения естественных законов.
«– Истинный корень зла – это, разумеется, запоздалая страсть на склоне лет, – уточнил Холмс, – внушившая нашему пылкому профессору мысль, что он сможет добиться исполнения своих желаний, лишь став моложе. Тому, кто пытается поставить себя выше матери-природы, нетрудно скатиться вниз. Самый совершенный представитель рода человеческого может пасть до уровня животного, если свернет с предначертанной ему прямой дороги. – Он помолчал, задумчиво разглядывая наполненный прозрачной жидкостью флакон, который держал в руке. – Я напишу этому человеку, что он совершает уголовное преступление, распространяя свое зелье, и нам больше не о чем будет тревожиться. Но рецидивы не исключены. Найдутся другие, они будут действовать искуснее. Здесь кроется