– Так что насчет отпечатков? – спросил он.
– Ты меня слушаешь? Я только что сказал, что час назад Донован получил отпечатки. Говорит, что они выглядят неплохо. Сегодня вечером он будет с ними работать и, возможно, к полудню получит какие-то результаты. В любом случае о них не забудут – Паундз распорядился, чтобы это дело считалось первоочередным.
– Ну хорошо, дай мне знать, когда что-нибудь выяснится. Думаю, эту неделю я буду то там, то здесь.
– Не беспокойся, Гарри, о результатах я дам тебе знать. Главное, не нервничай. Слушай, а ты в самом деле взял того, кого надо? У тебя нет никаких сомнений?
– До сегодняшнего дня не было.
– Тогда не волнуйся. Кто прав, тот и силен. Мани Чандлер может затрахать и судью, и всех присяжных, но это ничего не изменит.
– Кто силен, тот и прав.
– Что?
– Да нет, ничего.
Любопытно, размышлял Босх над словами Эдгара, как часто копы сводят угрозу со стороны какой-либо женщины, пусть даже специалиста в своем деле, к одному лишь сексуальному вызову? Наверно, большинство копов рассуждает так же, как Эдгар, полагая, будто именно сексуальность дает Чандлер какое-то преимущество. Они просто не способны признать, что она чертовски хорошо справляется со своей работой, тогда как защищающий Босха жирный городской прокурор со своим делом справляется плохо.
Поднявшись с места, Босх направился к канцелярскому шкафу. Открыв один из ящиков, он достал оттуда две голубые папки, которые назывались книгами по убийствам. Они были тяжелые и толстые – сантиметров по восемь толщиной. На корешке одной было написано «БИО», на другой – «ДОК». Это были папки из дела Кукольника.
– Утром кто дает показания? – спросил со своего места Эдгар.
– Точно не знаю – судья не требовал от нее оглашать весь список. Повестками вызвали меня, Ллойда и Ирвинга, а также Амадо, координатора от патологоанатомов, и даже Бреммера. Все они должны явиться в суд, и тогда она скажет, кому давать показания завтра, а кому потом.
– «Таймс» не хочет, чтобы Бреммер давал показания. Они всегда против таких вещей.
– Ну да, но он вызван не как репортер «Таймс». Он же написал книгу об этом деле, и она вызвала его как автора. Судья Кейес уже постановил, что неприкосновенность репортера на него не распространяется. Юристы «Таймс», может, и придут поспорить, но судья уже вынес постановление. Бреммер должен дать показания.
– Как мне кажется, она уже переспала с этим типом. Впрочем, это не важно. Бреммер не сможет тебе навредить. В своей книге он выставил тебя настоящим героем, который всех спас.
– Еще бы!
– Погоди-ка, Гарри! Иди сюда – я хочу тебе кое-что показать.
Подойдя к шкафу, он осторожно снял сверху картонную