– Да так… – неопределенно пожал плечами враз посерьезневший Зава, – свернем сейчас на Удальцова и у парка остановимся.
– А что за парк? Это Воронцовский, что ли?
– Нет. Воронцовский – это налево, за Ленинским, там улица Новаторов. А этот как-то по-революционному называется. Что-то имени каких-то лет Октября. Да нам не сам парк нужен, а домик один неприметный, на окраине…
Зава замолчал, сосредоточившись на дороге. Взбесившийся ветер с упертостью вьетнамского гастарбайтера швырял в лобовуху мокрый снег, и маломощные бразильские дворники джипа с трудом справлялись с серой вязкой массой, медленно сползавшей вниз по стеклу…
Вадим вернулся из Лондона два дня назад. Илья, встречавший друга в Шереметьево, сразу отметил, что Зава выглядит подавленным и растерянным, напоминая отличника, решившего контрольную раньше всех и вдруг получившего «банан» вместо дежурной пятерки.
Они обнялись, и на обычное: «Ну как оно?» – Вадим лишь махнул рукой – никак, мол.
Поговорить сразу не получилось – подоспели старшие Завадские, и Илья услышал от «лондонского денди», как назвал сына Борис Сергеевич, полную оптимизма версию о четырехлетнем контракте, работе в Лондонском социологическом центре всемирно известного Института Гэллапа, головокружительных перспективах и астрономической по российским меркам зарплате.
Правду удалось узнать только вечером, по ходу торжественного семейного застолья. Илья отправился покурить на лестничную площадку, Вадим вышел за ним следом.
– Ты правда получил контракт? – спросил Илья. Зава отрицательно помотал головой, глядя сквозь грязное подъездное окно на крыши соседних домов. Потом вздохнул и выдавил из себя:
– Меня наказали, Илюха… Я действительно уезжаю на четыре года. Буду работать помощником архивариуса при архивном отделе либрорума Великого Круга. Искупать вину, если можно так выразиться… Разгребать бумажные завалы, систематизировать, каталогизировать… Эх…
– Но за что?! – удивился Илья. – Если бы не ты, наш лепший кореш Удбурд тут такого бы натворил! Да пошли ты их всех подальше!
– Послать… – Зава усмехнулся и тут же зло стиснул зубы: – Я им спасибо должен сказать, что таким пустяком отделался! А насчет того, за что… За Ларец Желаний. Понимаешь, это очень, очень, очень важный марвел. О его существовании Пастырям было известно давно, и он значился в списке особо разыскиваемых артефактов.
– Ну а ты-то здесь при чем?
– Я – Наблюдающий! Я обязан сообщать куратору обо всем подозрительном…
– А ты не сообщил?
Вадим повернулся к Илье, почти крикнул:
– Да в том-то и дело, что сообщил! Мало того, я точно определил тип артефакта и был уверен, что это известие поднимет на уши весь Великий Круг! Нашелся один из великих марвелов! Это же эпохальное событие!
Илья непонимающе уставился на друга:
– Погоди, так за что же тебя наказали?
– Вот