По мере накопления полученной от осведомителей информации опера занялись ее проверкой. В итоге месяц спустя к двум томам «ЧК-ашного», или, как его еще называли в отделе, «чекистского» дела прибавились лишь несколько листочков, не содержавших ровным счетом никакой новой информации.
Тогда-то Громыко и понял: если он хочет дотянуть до пенсии без инфаркта, необходима постоянная релаксация. Русский народный антидепрессант – штука известная и весьма действенная, вот только побочные эффекты…
Полистав пухлые тома, Громыко отложил их и вытащил из стола два листка бумаги. На первом, рваном и мятом, торопливой рукой было выведено: «Напольный проезд. Гараж. Третий этаж, желез. дверь сбоку. Стучать по ритму фест левел. Чела зовут Джай. Он видел. Письмо у него».
На втором листке ровным почерком Яны Коваленковой значилось:
«Начальнику МОР майору Н. К. Громыко от лейтенанта Я. Л. Коваленковой.
В ходе проведенных мной оперативно-розыскных мероприятий выяснено, что в феврале текущего года группа молодых людей, называющих себя «Банда-Й», занимаясь руф-бордингом, видела объект «ЧК» в момент, когда он покидал через окно номер гостиницы «Вологда», в котором предположительно ранее совершил убийство гражданина Ипатьева П. П. Объект «ЧК», возможно случайно, оставил на крыше письмо, написанное Ипатьевым П. П., но не отправленное. Руф-бордер Джай письмо подобрал и зачем-то хранит. Внештатный сотрудник «Ухо» письменно сообщил, где собирается «Банда-Й». Прошу разрешения на беседу».
Внизу стояло сегодняшнее число и подпись…
Громыко хмыкнул, поморщился от боли в голове, задумчиво ткнул пальцем в кнопку аппарата внутренней связи и сказал, глядя в окно на пивной ларек напротив отдела:
– Яна, скажи Закряжину, пусть возьмет ящик пива, деньги я отдам, и через двадцать минут оба с машиной ждите меня у входа…
– Никкузич-а-куда-едм? – чирикнул селектор.
– Много будешь знать… – Громыко скривился и рявкнул: – Выполнять немедленно!
– Й-й-йес, сэр! – в тон ему завопила лейтенант Коваленкова.
– Распустились, мать-вашу-йоп! – заворчал майор, покосился на отключившийся селектор, удостоверился, что подчиненные его не слышали, и принялся копаться в ключах, выбирая тот, который от сейфа. Что за звери такие – руф-бордеры, он не знал, и поэтому на всякий случай решил взять табельный «макаров», от греха…
Сержант Виталий Закряжин заложил лихой вираж, «Нива»-длинномер звучно грохотнула на «мертвом полицейском» всеми своими железными костями, и Громыко, в очередной раз скривившись, со словами: «Водила-мудила!» полез через сиденье в багажник.
Там вот уже полчаса услаждало майорский слух звяканьем и бульканьем запотевшее пиво, которое