Эйсид-хаус. Ирвин Уэлш

на алкоголь, у меня не было никаких проблем с эрекцией. Марианна сняла одежду, обнажив тело, которому могли бы позавидовать женщины моложе ее не то что на годы – на десятки лет. Мы немного пообнимались перед тем, как залезть под пуховое одеяло, и занялись любовью сначала медленно и осторожно, затем с возрастающей страстью. Я совершенно перестал себя контролировать. Ее ногти впились в мою спину, и я завопил:

      – Господи, Джоани, господи…

      Она замерла подо мной, как окоченевший труп, и с досадой ударила кулаком по матрасу, из глаз ее хлынули слезы. Я слез с нее.

      – Прости, – выдавил я; это был полустон-полувсхлип.

      Марианна села и пожала плечами, уставившись перед собой. Она заговорила приглушенным металлическим тоном, но без горечи, как если бы выводила хладнокровную и бесстрастную эпитафию.

      – Я нашла мужчину, который мне небезразличен, и когда он занимается со мной любовью, он воображает, что я кто-то еще.

      – Это было не так, Марианна…

      Она начала всхлипывать. Я обнял ее. «Ну вот, Джим Бэнкс, – думал я, – опять ты угодил в совершенно идиотскую ситуацию».