Истерика уже на подступах, когда я замечаю бронзового цвета, изрядно затоптанную карточку, выглядывающую из-под коврика у двери. Пегас – ваш крылатый извозчик. Впервые слышу о такой фирме. Набираю номер, и мужской голос обещает прибыть сию минуту. Радость моя ощутима, но недолговечна. Хэкни есть Хэкни – у крыльца тормозит… Пегас – мой укуренный извозчик. Припаркованный под углом в сорок пять градусов, экипаж Пегаса представляет из себя обшарпанный “ниссан санни” в облаке никотина и гашиша. Забираюсь в салон, где процесс дыхания физически невозможен; делаю попытку опустить стекло, чтобы ехать, по-собачьи высунув в окно голову.
– Сломано, – услужливо сообщает таксист. Деловито и без намека на раскаяние.
– А ремень безопасности?
– Сломан.
– А вы отдаете себе отчет, что это противозаконно?
Пегас шлет мне в зеркало заднего вида жалостливый взгляд, призывающий спуститься с небес на землю.
Утренняя свистопляска с такси вылилась в глупейший скандал с Ричардом. Я спрятала чек с рождественской премией Полы в коробку для ланча Эмили, а Ричард случайно нашел и возмутился.
– Не понимаю, – говорит, – почему нянькин рождественский подарок стоит дороже всех остальных вместе взятых.
Я честно пыталась объяснить.
– Потому что Пола должна быть нами довольна, иначе уйдет.
– Неужели это такая проблема, Кейт?
– Откровенно говоря, да. Гораздо большая, чем если бы ушел ты.
– Понятно.
Ну какого черта я такое ляпнула? А все усталость, черт бы ее побрал, если б не эта проклятая вечная усталость, разве сказала бы я то, чего говорить нельзя, пусть мысль и справедлива?
Рич после стычки уселся за кухонным столом, сделав вид, что обнаружил нечто захватывающее в “Архитектурном дайджесте”, а выглядел при этом копией Тревора Говарда в финальной сцене “Короткого знакомства”: сама учтивость, с дрожащим подбородком и влажными глазами.
Даже не посмотрел на меня, когда я прощалась. А потом Бен поднялся в своем стульчике и завел песнь шотландских горцев, что в его исполнении означает “надо пообниматься с мамулей”. Нет уж. Извини, дорогой, но только не в моем костюме из химчистки. После завтрака Бен был оранжевый как солнышко: с ног до головы в абрикосовом джеме.
Такси трогается, тормозит, снова трогается, опять тормозит, и так всю Юстон-роуд. Если это главная артерия Лондона, значит, Лондону требуется венозный обходной путь. Жители столицы злобствуют, запертые в своих авто.
После Кингз-Кросс я достаю из сумки почту. Что здесь? Еще одно письмо от мамы со святочным приложением ее любимого журнала: “26 способов устроить себе сказочный рождественский отдых!”. С каждой пролистанной страницей мое изумление растет. Что это, спрашивается, за отдых, если в повестке значится карамелизирование лука-шалота?
Мы все ползем на запад, минуя