Замки были отперты, но дверь не открывалась. Изнутри кто-то закрыл ее на задвижку. Значит, в квартире все-таки были рабочие. Остались допоздна, хотя она столько раз просила не делать этого, соседи жалуются на шум…
Она услышала за дверью быстрые шаги, глазок потемнел, потом щелкнула задвижка.
В следующий момент она уже смеялась и плакала, спрятав лицо на груди у мужа. Ольга буквально повисла на нем, так что ему с трудом удалось закрыть дверь. Виталий гладил ее по волосам и бормотал что-то неразборчивое, просил успокоиться, предлагал воды.
– Господи! – воскликнула она, смутно различая сквозь слезы знакомое лицо. – Это в самом деле ты! Ты! Значит, она не лгала!
– Кто? – ему удалось увести жену в комнату и усадить на диван. Ольга вытерла слезы. Теперь ей удалось как следует разглядеть его лицо. Немного осунулся, слегка похудел и у него такой усталый взгляд… Но это был ее Виталий – прежний Виталий, живой, здоровый!
– Где же ты был? – произнесла она сакраментальную фразу, изо всех сил стараясь, чтобы в ней не прозвучал упрек.
Муж отмахнулся:
– Потом расскажу. Скажи лучше – как ты управлялась одна?
– Ох, я такого натерпелась, – мысли путались, слова терялись – Ольга была совершенно сбита с толку. Только что она была в глубоком унынии, а теперь не знала, как выразить свою радость. А также изумление – оно было ничуть не меньше.
– И этот ремонт, и Иркин судебный процесс… Ах, да ты же ничего не знаешь. – Она всплеснула руками. – Или знаешь?
Муж ничего не знал. Она торопливо, не пускаясь в подробности, рассказала ему все. Но процесс уже не волновал ее, казался чем-то давно минувшим, неважным. Ей хотелось говорить совсем о другом – о том, как она ждала его, искала по всей Москве, как верила, что он вернется, и как потом постепенно теряла эту веру…
А он постоянно перебивал, возвращая Ольгу к рассказу о суде. Когда Виталий узнал, что жена подписала мировое соглашение и пошла на все условия Ирины, он только развел руками:
– Да как ты могла! Какая глупость!
– Я знаю, что глупость, но ведь она бы от меня не отстала!
– Где же ты взяла деньги?
Ольга хотела ответить и запнулась. Только теперь она осознала, что в приоткрытой двери соседней комнаты отлично видна двуспальная кровать, застеленная на двоих. Смятые подушки, мужская рубаха на спинке стула, валяющийся на полу кожаный ремень – утром Илья поменял его на другой, более светлый.
Виталий тоже смотрел туда. Он пока ни о чем не спросил, даже не намекнул. Но Ольга понимала – поскольку он зашел в квартиру первым, то сразу осмотрел все комнаты. Хотя бы для того, чтобы убедиться – насколько продвинулся ремонт в его отсутствие.
«Там стоит сумка с вещами Ильи, – мелькнуло у нее в голове. – Он вчера привез ее от Костика. А на сумке, боже мой, на сумке, в кармашке, под пластиковым экранчиком – имя и фамилия