– Яркой вам луны, лернаты, – певуче произнесла она. – Меня зовут артиэлла Умбра Лей-Тора, и в ближайшие четыре луны я буду учить вас навыкам чтения звезд. Но прежде, – сухие губы дрогнули в слабой улыбке, – давайте прочтем те звезды, что сияли ярче других в ночь вашего рождения. Перед вами дланные слепки. Опустите в них ладони, отриньте все мысли и переживания. Закройте глаза и попробуйте дотянуться до собственной сути…
Чем дольше говорила Лей-Тора, тем сильнее я хмурилась. Мне не нравилась идея тянуться к собственной сути, не нравилось делать это перед другими халцедонами, но больше всего не нравилось то, что я понятия не имею, чем может закончиться подобная авантюра.
– Ну же, лернаты, – мягко подбодрила артиэлла. – Смелее!
Первым решился юноша с растрепанной копной светло-русых волос. Закусив губу, он с силой впечатал ладонь в слепок и нахмурился до того старательно, будто ни о чем не думать стоило ему небывалых сил. Судя по всему, Лей-Тору тоже позабавило его выражение лица. Поднявшись с подушек, она проплыла к нему плавной походкой и, едва касаясь, погладила по макушке.
– Выдохните, мой дорогой. Позвольте длани стать вашим проводником…
Лернат послушно выпустил через нос воздух и расслабился. Теперь по-настоящему. Широкие плечи опустились, спина перестала походить на доску. Чуть подавшись вперед, лернат сильнее надавил на ладонь, и та вдруг вспыхнула золотистым свечением. От нее вверх взвилась мерцающая пыль, закружилась, танцуя, и выстроилась в причудливый узор. Причудливый, но завораживающий в своей красоте.
В тишине башни отчетливо прозвучали восторженные вздохи молоденьких лернат, которые, как и я, не могли отвести взгляда от золотой пыли.
– Прекрасно, просто изумительно, – мелодично протянула Лей-Тора. – В минуту вашего первого крика звезда сомнений уступила место звезде духа. Вы храбры, мой дорогой, и, уверена, отличный друг.
Лернат распахнул веки и изумленно посмотрел на артиэллу, будто не верил, что столько добрых слов сказано о нем. На круглом лице сияла преданная улыбка.
Я же нахмурилась. Темные не проникаются столь быстрой симпатией. Тем более к другим темным. Так почему же во взгляде халцедона сквозит такой восторг? Чары расположения? Симпатии? Но зачем бы это магистру?
– Теперь ваш черед, моя дорогая.
За размышлениями я совсем упустила момент, когда Лей-Тора отошла от лерната и оказалась возле меня. Мысли захлестнула паника. Тянуться к своей сути я не собираюсь, поддаваться силе артиэллы, если та ее все же применит, тем более. Но как быть? Разве могу я отказаться, не привлекая лишнего внимания? Боюсь, занятий по снадобьям и зельям оказалось более чем достаточно, чтобы напомнить мне о главном: моя задача – оставаться незаметной, дожить до выпуска, а потом бежать как можно быстрее и как можно дальше. От Академии Полуночи и от Лунной