Стинов вскочил, откинув одеяло, как только услышал первый сигнал пронзительно запищавшего будильника. Проведя над часами рукой, он заставил их умолкнуть. Он сел на краю кровати, широко расставив ноги, провел ладонями по лицу, затем пригладил растрепанные волосы. Рука привычно потянулась к карману рубашки за эфимером, но, заметив это непроизвольное движение, Стинов одернул себя. Сегодня сознание должно быть ясным. Никаких галлюцинаций – нужно вернуться в реальность, забыть обо всем и жить как прежде, словно ничего не случилось.
Выйдя в коридор, Стинов на цыпочках подкрался к двери комнаты Марти и осторожно потянул за ручку. Дверь была заперта. Стинов хотел негромко постучать, но вспомнил о старике из соседней комнаты, который сейчас, возможно, стоит за дверью и прислушивается к звукам, доносящимся из коридора. Таиться как раз и не следовало, и он громко постучал в дверь.
– Марти, на работу не проспишь?
Не дождавшись ответа, он демонстративно хмыкнул и, старательно топая, пошел в ванную.
Приняв душ и побрившись, Стинов надел светлую рубашку с короткими рукавами и голубые брюки. Ботинки он надел те же, что и вчера, предварительно очистив их от золы и сажи, оставшихся после вчерашней прогулки. Мятый спортивный костюм он сунул в контейнер для грязного белья.
Перед тем как идти в отдел, Стинов, как обычно, зашел в закусочную на углу. Проверив свой счет, он убедился, что денег за работу для толстосума из сектора Галилея по-прежнему нет, и в целях экономии заказал яичницу с синтетической ветчиной.
В отдел Стинов пришел без опоздания, что случалось с ним нечасто. Прерывистые звонки инфо-сети и треск работающих принтеров, знакомые, успевшие надоесть и даже опротиветь лица сослуживцев, стандартные реплики, которыми приходилось обмениваться с ними, чтобы скрыть свою неприязнь, – вся эта привычная суета, облепившая Стинова, словно клейкая паутина, почти заставила его забыть о событиях прошедшего дня. Почти заставила поверить в то, что это был всего лишь дурной сон.
Но, вернувшись к вечеру домой, он снова уперся взглядом в закрытую дверь комнаты Марти. События безумного дня не желали отпускать его.
Стинов вошел в комнату, сел на стул и обхватил голову руками. Кто бы ни были те, кого он видел в секторе Ломоносова, им известно, что за ними подсматривали трое. Третий ушел, убив одного из них… Нет, двоих – они спишут на него и того, которого прирезал монах. Есть ли у них возможность отыскать его? Если бы Марти или Карела назвали Стинова, то за ним пришли бы еще вчера. Выходит, что они не знают ни имени Стинова, ни где он живет. И тем не менее они непременно станут его искать.
Устав перемалывать в