Тюмень начала 50-х запомнилась мне огромным базаром и ужасными дорогами. Рынок был расположен в центре города и сильно отличался от кишиневского. В Кишиневе все было завалено овощами и фруктами, и все там постоянно орали. Здесь было изобилие разных сортов рыб и лесных ягод, народ вел себя тихо и степенно.
Благодаря ее географическому положению в годы войны в Тюмени осело много людей, откосивших от фронта. Здесь же отлеживался и Ленин. Понятно, что настоящий фронтовик, да еще с некоторыми преференциями, получивший назначение в Москве, вызывал раздражение.
Отец улетел в Березово, а мы остались в Тюмени на съемной квартире в старой части города около вокзала. Сестра, заболевшая в дороге, к марту выздоровела, и ее с большой неохотой в конце четверти взяли в пятый класс.
Когда А. Быстрицкий прибыл в Березово, там его уже ожидал «Акт об отводе земельного участка для строительства Березовской опорной буровой Р-1», подписанный 31 января 1952 года. У этого документа была такая предыстория: первоначально утвержденная в Москве точка бурения Р-1 попадала на территорию Казымской культбазы на реке Казым. Однако после выяснения недостаточной судоходности реки в Новосибирске, затем в Москве было принято решение о переносе Р-1 в ближайшее пригодное для разгрузки тяжелых барж место – в поселок Березово. Таким образом, утвержденная точка была официально перенесена более чем на пятьдесят километров на запад. На этом роль центра закончилась, а непосредственно в Березово точку под бурение определили представитель Березовского райисполкома Г. К. Лыжин, лесник И. А. Сморкалов и землеустроитель А. Т. Артеев.
Площадка Шуре не понравилась сразу, но он решил не торопиться, подождать, когда сойдет снег, заодно изучить данные сейсморазведки. Вернувшись в Тюмень, он стал готовиться к навигации. Здесь-то организаторский талант и фронтовой напор проявились в полной мере.
– Как один трактор? – возмущался он. – Что там можно с одним трактором сделать? Вы понимаете, что говорите? Дизтопливо сразу везти надо, одним