«На сковороде у черта!» – ужаснулась я, поставив жирный крест на мечтах о рае.
Позже выяснилось, что шипели, скрежетали и сдирали кожу пластиковые коробочки, на которые я безжалостно обрушила свое тело. Не менее жестоко обошлись они с моим новым пастельно-розовым платьем.
«Сколько же метров пришлось мне лететь? – гадала я, выбираясь из помятых коробочек. – Уж никак не меньше пяти. Стоило ли так пугаться окна?»
Дальнейшее показало, что не стоило. Из окна я хоть знала куда попаду: на улицу. Здесь же не было никакой определенности, поскольку светлей не стало. В любой миг могло свершиться все, что угодно, вплоть до нового падения.
«Господи, дай нащупать хоть какую-то почву под ногами, и уж тогда – завалю свечами всю церковь!» – горячо клялась я, продираясь сквозь чертовы коробочки и пытаясь нащупать ногами пол.
Как только мне это удалось, и я выбралась из горы пластика, тут же раздался скрежет открываемой двери, послышались грубые мужские голоса, и я с ужасом полезла обратно. Теперь уже я молила Господа о совсем другой помощи: мне до смерти хотелось зарыться в гору коробочек с головой.
Едва я успела осуществить свою затею, вспыхнул яркий свет, и помещение заполнилось топотом да отборным матом.
«Сколько же народу набилось сюда?» – гадала я, пытаясь беззвучно расковырять «окошко» в коробочках.
Лучше бы я этого не делала, потому что взору моему предстала очень неприятная картина: три громадные звероподобные особи мужского пола жутко матерились и тащили по ступеням окровавленный, отчаянно воющий организм, пол и возраст которого определить было крайне затруднительно, так организм был измордован.
Когда верзилы бросили этот несчастный и еще живой кусок человеческого мяса на мои коробочки, я была готова тут же сделать харакири. Остановило лишь отсутствие подходящего предмета. «Уж лучше самой покончить счеты с жизнью, чем дожидаться помощи от верзил,» – подумала я, ни на секунду не сомневаясь, что мой воющий сосед пострадал именно от общения с ними. Хотелось думать, что он заслужил, но и я уже много чего натворила: проникла в чужой дом, раскрыла тайник, помяла гору коробочек, да и бриллианты, которые утащил вор, явно повисли на мне.
«Сейчас ненароком узнаю остальные тайны, после чего биография любого покойника на фоне моей будет просто воплощением перспектив,» – с грустью подумала я. Захотелось поглубже зарыться в коробочки, и вместе с тем я прекрасно понимала, что лишние звуки в настоящий момент ни к чему.
Однако верзилы так гневались, что им было ни до звуков. Открыв какую-то дверь, они вновь схватили свою жертву и потащили ее, матерясь пуще прежнего. Меня обдало странным неприятным запахом, видимо исходящим из той комнаты, куда вошли верзилы. Теперь уже не имея возможности наблюдать происходящее, я «наслаждалась» одними воплями. Когда же вопли заглушил шум работающего механизма, мне сделалось совсем дурно.
«Неужели беднягу распиливают на части?» – подумала я, с трудом сдерживая порыв