Серлас равнодушно смотрит на нее и вздыхает.
– Я не знаю, – просто отвечает он. Это правда, Серлас не знает, что делать теперь. Он слишком устал, чтобы думать об этом.
– Пойдем со мной, – робко просит Мэйв. – Ты должен переждать бурю.
«Нет, – думает Серлас. – Буря уже закончилась».
За напряженным рокотом следует второй удар грома, а потом с неба льется, внезапно и резко, обильный дождь. Слезы на лице Мэйв сливаются с его каплями. На губах Серласа черными разводами остается пепел.
– Серлас, тебе надо унести девочку отсюда, – говорит Мэйв. – Она замерзнет и заболеет.
Но тот не двигается с места. Он ждет, когда намокнет от дождя рубашка и штаны, когда ложбинка с сухой травой, в которой он стоит, зальется водой, и ноги его станут холодными и, может, отмерзнут и отвалятся насовсем. Ждет, когда поднимутся в океане волны, ударят со всей своей огромной силы о скалы, накроют песчаный берег, окатят стоящих здесь людей с головы до ног солью.
Хорошо бы их унесло в самое сердце океана и укрыло под его холодными водами. Серлас так устал, что готов проспать на океанском дне до конца света.
– Серлас, пойдем же! – перекрикивая нарастающий ветер и шум прибоя, зовет Мэйв. – Ты же не хочешь, чтобы твоя дочь умерла потом от простуды?
Разве? Знала бы ты, глупая Мэйв, чья это дочь…
Серлас хочет и дальше стоять здесь, подставляясь буре, несущей свою сокрушительную силу на берег, но крик Мэйв вдруг сливается с другим, что звучит у него изнутри.
Ты дал слово, Серлас.
Горло сводит судорогой, по позвоночнику вместе с дождевой водой льется вниз от самого затылка холод, не знакомый Серласу прежде. Равнодушие в нем сменяется внезапным испугом; Клементина начинает плакать и стонать, и ее звонкие возгласы прорываются сквозь свист ветра.
Серлас не хочет, чтобы она заболела, но ему некуда идти.
– Пойдем, там уцелела крыша. – Мэйв тянет его за локоть к обгоревшему дому, от которого ничего почти не осталось. Серлас идет вслед за девушкой, но смотрит себе под ноги и старается только не запинаться. Клементина хнычет от холода. «Ей бы поесть», – проносится в его голове. Такие мысли обыкновенно посещали голову Нессы, а не его.
Что ж, теперь Серласу беспокоиться за маленького ребенка и думать за двоих.
Дождь заливает все вокруг сплошной пеленой, будто теперь боги решили утопить Ирландию, подняв воды океана и сместив берега. Но даже за мутной стеной шумной воды Серлас видит разверстую темную пасть на месте своего дома.
Вместе с Мэйв они умещаются под обвалившейся косой крышей хлева. От его черных обугленных стен пахнет гарью, под ногами неприятно чавкает каша из золы, земли и углей – это вместо брошенного на пол сена. На непокрытые